* * *
— Российское телевидение? — Заглянувший в микроавтобус пограничник с удивлением разглядывал штативы, камеры, софиты. — А чего у нас снимать?
— Понимаете, мы едем по местам боевой славы, — очаровательно улыбнулась огненно-рыжая Маша Филева — администратор съемочной группы. — Готовим сюжет к Дню Победы о совместной борьбе против фашистов… Вот письмо от нашего Министерства культуры, вот согласие вашего…
Пограничник был молодым, про борьбу с немецкофашистскими захватчиками имел представление слабое и довольно путаное и смотрел не на письма, а на Машину грудь четвертого размера. Администратор поощряюще улыбалась. Она считала себя неотразимой красавицей, которая только по воле злой судьбы в свои двадцать восемь сидит не на троне Мисс Мира, а на довольно неудобном сиденье видавшей виды «Газели». Многократные опыты, которые Маша самозабвенно и неутомимо ставила над мужчинами, только укрепляли ее в этом заблуждении. Вот и сейчас результат налицо — строгий страж границы добрел на глазах.
— Воспоминания ветеранов о войне запишем, места сражений, памятники, ну и так далее, — добавил оператор Андрей. — Надо же укреплять дружбу между народами! А то что-то совсем раздружились…
— А это разве правильно? — патетически воскликнула Маша и выпятила грудь еще больше. — Ну, скажите, молодой человек, разве это правильно?!
Пограничник попятился и, ничего не ответив, вылез из автобуса. В конце концов, он находился «при исполнении» и давать политические оценки в его обязанности явно не входило.
Дверь с лязгом захлопнулась.
— Нормальный мужик! — высказался водитель Дмитрий Петрович.
— А вообще-то ничего нормального в границах между братскими странами нет, — заметил корреспондент Эдик. — Европа объединяется, все шлагбаумы поснимали, а мы разъединяемся, хотя на ту же Европу заглядываемся!
Государственная граница осталась позади, и «Газель» вырвалась на оперативный простор. В салоне было весело, как всегда в коллективных командировках. Анекдоты, шутки, дружеские подначки… Проезжая небольшое село, остановились у первого же магазина и закупили скромный командировочный набор.
— Давайте попробуем настоящей украинской горилки! — Рано начавший лысеть тридцатилетний армянин Эдик разлил по пластиковым стаканам содержимое бутылки с красным перцем внутри, Маша разложила на маленьком откидном столике бутерброды, двадцатипятилетний Андрей открыл банку с маринованными огурчиками.
— За успех нашего безнадежного дела! — провозгласил Эдик, и стаканы бесшумно соприкоснулись.
— Чего ты каркаешь, что оно безнадежное, чего каркаешь? — раздраженно отреагировал Дмитрий Петрович. Маленькие радости совместной поездки водителю почти недоступны, и это делало его моралистом. — Пить надо меньше, вот и будет все надежно!