— Ну, усыновил. Ну, фамилию и отчество изменил. Ну, пусть и год рождения подчистил. И что с того? В чем тут навоз?! — Тучка разочарованно откинулся на спинку кресла, провел рукой по лицу, как человек, переживший очередное разочарование. У него были мешки под глазами и красные белки — видно, плохо спал последнее время.
— В том, что Микола Проховыч — настоящий отец кандидата в Президенты — бандеровец, «лесной брат», судимый за бандитизм и отсидевший в тюрьме много лет!
Докладчик скромно замолчал, давая Константину Марковичу осмыслить услышанное. В просторном кабинете наступила мертвая тишина. Тучка потряс головой и снова навалился грудью на стол. Заинтересованность стерла с лица усталость и даже возраст — казалось, он на глазах помолодел.
— Как бандеровец? Это что, можно доказать? Он же, небось, все документы уничтожил?
— Кое-что уничтожил, — кивнул Панас Родионович. — Но весь компромат уничтожить невозможно. Вот он у меня где!
Рыбачек потряс папкой.
— Заявление Марии Тарасовны Проховыч о приеме сына — Ивана Проховыча в заводские ясли, приказы о премировании, потом заявление о перемене фамилии, выписка из лицевого счета… Я тут с десяток таких бумаженций собрал!
— Молодец, Панас! Ай да молодец! Действительно, целую кучу говна раскопал! Вот тут этому выскочке и п….ц придет! — Тучка вскочил из-за стола, нервно пробежался к окну, выглянул, вернулся обратно, возбужденно потер руки. Сейчас он выглядел не как Президент самостийной и незалежной державы, а как обычный мужик, который вдруг, нежданно-негаданно, сорвал крупный куш в лотерею. Но такое впечатление продержалось недолго.
— Только подработать надо все тщательно! — Константин Маркович одернул пиджак, поправил галстук и сел на свое место. Теперь лицо у него было вновь значительным и бесстрастным. «Обычный мужик» исчез. Перед гением компромата вновь сидел Президент страны.
— Не расслабляйтесь, Панас Родионович, — веско произнес он, и Рыбачек сразу сник, почувствовал себя виноватым: недоработал чего-то, что-то упустил…
— Фокин — еще та устрица, — продолжил Тучка. — И в его штабе тоже не дураки сидят! Они от всего откажутся, поднимут крик про провокацию, клевету… Где этот Проховыч? Кто его видел? Может, он давно на том свете? И потом, кто там разберется, с его давней судимостью?
— Разберемся, Константин Маркович, не сомневайтесь, — пробубнил Рыбачек и вновь полез в свою папку, зашелестел бумагами.
— Вот газетка «Луганский комсомолец», от двадцатого октября тысяча девятьсот девяносто восьмого года, — он достал пожелтевший лист, развернул. — В ней статья: «Горькие ягоды лесной молодости». Мол, мятущийся мальчик, по недомыслию, помогал бандеровцам, был сурово наказан за детские ошибки, срок отбыл полностью, а ему до сих пор пенсию не платят. А вот и портрет героя…