— Здравствуйте. — Я снова поздоровался с таким выражением, словно вижу ее впервые. — Вам тут не попадались два таких же парня, как мы? Это, знаете, наши братья. У нас в семье шестеро близнецов.
На этот рев девушка была искренне озадачена.
— Как это вам удается? — спросила она, и мне показалось, что голос у нее как-то удивительно подходит к внешности — он был глубоким и чуть ленивым.
— Машина времени, — ответил Николай. — В наших руках машина времени. Только что мы побывали в далеком коммунистическом будущем, затем вернулись в Древний Египет, к Нефертити, и всюду мы встречались с вами.
— Хотите посмотреть на это чудо современной техники? — вмешался я.
Честное слово, мы не сговаривались. Но вели себя мы так, словно предварительно прорепетировали эту сцену.
— Хочу, — не задумываясь, ответила девушка.
— И достаточно вам будет произнести волшебное заклинание «врали, врем и будем врать, трижды восемь — сорок пять», как наша машина доставит вас в любую географическую точку земного шара, — заявил я, подхватывая девушку под руку. Николай подцепил ее с другой стороны, и мы подбежали к мотоциклам.
— Куда вам? — спросил Николай, усаживая девушку на седло.
Я не услышал ответа, потому что мотоцикл Николая чуть из-под него не выскочил. Я только успел крикнуть вслед:
— Яичница!
Сто яиц! По восемьдесят копеек десяток! Порадует Николай свою тетку!
Воскресенье. Если лежать не двигаясь, совсем не больно. Но когда я поворачиваюсь, нога ноет так, что выть хочется. Хорошо, что это случилось в субботу. Отлежусь сегодня, а завтра пойду на завод. Щиколотка распухла, и появился синяк. Как говорили в нашем классе — гематома. Школьный врач — старая и серьезная Розалия Бенедиктовна — никогда не говорила, что Ромке в драке поставили фонарь под глазом, а всегда выражалась научно — «гематому». По этому слову можно узнать любого выпускника нашей школы.
Болит нога. Но я хорошо отделался. Могло быть намного хуже.
Я долго раздумывал, что сказать маме. И ничего лучше не придумал, как сообщить, что я свалился с лестницы. Главное, она поверила и потребовала, чтоб я «дыхнул».
— Ну что вы, мама, совсем как регулировщик водителю, который проехал на красный свет, — сделал я обиженное лицо.
— Почему я за всю жизнь, — спрашивала мама, — ни разу с лестницы не падала?
Я тоже никогда не падал с лестницы. Но ведь возможен такой случай?
В самом деле я полетел. И теперь понимаю, что значит состояние невесомости. В кабине космического корабля.
У моста Патона такой поворот влево. Слава богу, я скорость сбавил, потому что встречные машины шли. На повороте у меня было километров тридцать. Ну, сорок. Не больше. Я посмотрел влево, чтобы вписаться в поворот. И вдруг мотоцикл просто ушел из-под меня. Руль вырвало из рук. Меня понесло по воздуху. Вверх и влево. Мне казалось, что я летел невероятно медленно. Как во сне. И на шоссе я плюхнулся как-то легко и плавно. Даже не ушибся. Только нога подвернулась, и я чуть не попал под колеса огромного минского самосвала. Давно не слышал, чтоб так ругались, как этот водитель. Умеет человек выразить свои мысли. А мотоцикл лежал на боку и вовсю крутил колесами.