Ну хоть у мальчика Васи в глазах искра промелькнула. А может, мне показалось.
***
Под страшным секретом рассказали новость. На крупнейшем рекорд-лейбле в отделе маркетинга инструкция: перед приходом критика Троицкого убирать с рабочих столов все диски. Забирает все мало-мальски интересное, что видит, – а неинтересного на этих столах не бывает. И ведь не откажешь.
Боже, храни коллег с рекорд-лейблов. Они не продают ничего, теснимые наступлением интернета и олдскульным пиратством, их зарплаты – еще хуже, чем в модном журнале, их будущее – туманно. Но они приносят диски и, под настроение, винил.
Тут Игорь подарил на день рождения iPod. Я оценил, покраснел, расчувствовался – положил дома на полку на видное место. Рядом с хозяйкиным баяном. Что iPod, что баян – понятия не имею, как ими пользоваться. Мне надо держать в руках диск. А новое послушать – можно и на MySpace. Чтобы потом купить или не купить диск.
Пока я бил поклоны Тане за коллекционное ЕМ1вское переиздание Kraftwerk, Настя с Universal принесла дивную коллекцию Bjork. Лопухнулся классик: не понесет никто и никогда с базара Белинского и Гоголя. Гришковца понесут и Мураками. Девендру Банхарта то есть понесут, и Antony and the Johnsons. За Белинского и Гоголя от музыки – спасибо друзьям с рекорд-лейблов. Так я и «Зигги Стардаста» когда-нибудь толком послушаю.
У нас с Настей сотрудничество. В кои веки могу быть полезен. В афише «Икры» – двадцать западных имен за тридцать дней, но к крупным рекорд-лейблам они не относятся никоим образом, так же как не относятся к ним человек-гора Стае Барецкий, шаманка Инна Желанная или специалист по техно-расчлененке Mujuice. He то чтобы мы такие авангардные. На Настиного западного артиста у меня денег нет и не будет.
Зато у Насти есть певица Линда, у певицы Линды – греческий муж, у греческого мужа – студия и альбом на сносях с русской женой. Нужна презентация и фуршет.
Кухня пляшет и поет. Обнявшись с баром. Это вам не участники King Crimson – в зале два валета и вот это. Фуршет на сто человек: прибыльное предприятие.
Сижу в офисе, отправляю сто первое, заведомо безответное, письмо агенту Gogol Bordello. В копии – фронтмен Юджин Хатц, не нашедший для меня времени на Манхэттене. Прелесть бессмысленных ритуалов – они дают ощущение стабильности.
Звонят от Насти. Встречаем рояль для завтрашней презентации у главного входа через пять минут.
Зажатую в деревянный каркас белую «ямаху» нежно, как усыпленного слоненка, катят на телеге четыре грузчика, огибают бесконечные углы нашего коридора.