— Доминик, — сказала Тэсс, выдержав подходящую случаю паузу, — а ты не хотел бы спросить меня, что я думаю по этому поводу?
Ей хотелось плакать и смеяться одновременно. Оказывается, у них с Домиником одна и та же проблема: каждый думает, что другой полюбить не способен.
— Э-э… — Он посмотрел на нее исподлобья. — Не уверен. Постарайся не быть жестокой, ладно? Это мое слабое место.
— Слабое место, — с удовольствием повторила Тэсс. — Как же прекрасно будет вспоминать тебе это годами! Ты не спросил: а может быть, я хочу романтических ухаживаний? Чтобы все было, как в кино? Ты не спросил, — ее голос зазвенел, — люблю ли я тебя.
Он весь вытянулся, словно кто-то дернул его за позвоночник.
— Тэсс…
— Спроси, — подначивала она его, — ну же. Мы никогда этого не делали, но все когда-то бывает в первый раз.
— И в последний. Хорошо. Тэсс Марлоу, ты меня любишь?
Было так странно и немного страшно смотреть на него — миллионера, секретного агента, который не умеет спросить и даже не надеется на то, что его можно любить. Такое безнадежное признание. В точности как у нее самой. Тэсс засмеялась.
— Я люблю тебя.
У него сошлись домиком брови — жалобно и изумленно.
— Я же просил быть поосторожнее со слабыми местами.
— Это маленькая месть, — объяснила Тэсс. — Ты сегодня весьма и весьма понажимал на мои. Все всерьез, Доминик. — Смеяться больше не хотелось. — Я тебя люблю. Мне тоже потребовалось два дня или что-то около того. А все остальное время я потратила, пытаясь доказать себе, что любить тебя непрофессионально. Что вообще любить непрофессионально. Но какое, к черту, работа имеет отношение к нашей любви?!
Они наконец сделали шаг друг к другу. Потом второй. Потом третий.
Потом расстояние кончилось.
Молодожены вышли из церкви под гром аплодисментов. Гостей на свадьбе было немного — так называемый близкий круг, — причем часть из них щеголяла фальшивыми усами, накладными бакенбардами и искусно слепленными искусственными носами. Не всем агентам ЦРУ позволено безнаказанно светиться под прицелами видеокамер. Поэтому Дэвид и Томас изображали дальних родственников Тэсс из провинции, а Джобс — пожилого немецкого промышленника. Он превосходно говорил на языке истинных арийцев и так надувал щеки, что Тэсс все время казалось, будто начальник переигрывает.
Для прессы, конечно же освещавшей брак вечного холостяка Ригдейла с никому не известной красоткой из Северной Виргинии, Тэсс стала Золушкой, заполучившей Прекрасного Принца. Впрочем, пара с самого начала весьма скупо отвечала на вопросы и дала понять, что светскую жизнь вести не намерена. Иногда, если захочется, они будут появляться на раутах, но не сделают это своим образом жизни.