Землю.
В тысячах футах под ними.
Когда Люс открыла глаза, вокруг было слишком ярко, кожа казалась слишком сухой, а затылок раскалывался от боли. Небо исчезло, а вместе с ним и Дэниел.
Очередной сон.
После которого ее едва ли не мутило от тоски.
Девочка находилась в комнате с белыми стенами. Лежала на больничной койке. Слева от нее была наполовину задернута тонкая, словно бумага, занавеска, отгораживающая ее от какой-то суеты по другую сторону.
Люс осторожно потрогала чувствительное место у основания шеи и застонала.
Она попробовала сориентироваться в пространстве. Она не знала, где находится, но была твердо уверена, что это не Меч и Крест. Струящееся белое платье оказалось — девочка похлопала себя ладонями по бокам — мешковатым больничным халатом. Она едва ли не ощущала, как ускользают остатки сна — все детали, кроме тех крыльев. Они представлялись такими настоящими. Бархатистыми и текучими на ощупь. В животе у нее все перевернулось. Она стиснула и разжала кулаки, остро ощущая их пустоту.
Кто-то схватил ее правую руку и пожал. Девочка поспешно оглянулась и поморщилась. Она-то считала, что одна тут, но Гэбби умостилась на краешке выцветшего синего стула, словно нарочно, раздражающе подчеркивавшего цвет ее глаз.
Люс хотелось отпрянуть — или, по крайней мере, она ожидала, что ей захочется отпрянуть, — но Гэбби тепло улыбнулась, и девочка почему-то почувствовала себя в безопасности и поняла, что ее радует чужое присутствие.
— И какая часть этого была сном? — пробормотала она.
Гэбби рассмеялась. На столике рядом с ней стояла баночка с кремом для кутикул, и она принялась втирать белую с лимонным запахом массу в ногтевые ложа Люс.
— Кто знает, — отозвалась она, массируя чужие пальцы. — Но не забивай голову снами. Я знаю, что, когда мой мир опрокидывается вверх дном, ничто не помогает мне встать на ноги лучше, чем маникюр.
Люс опустила взгляд. Она сама никогда особо не интересовалась уходом за ногтями, но Гэбби напомнила ей маму, всегда предлагавшую посетить салон, когда девочке выпадал неудачный день. Пока одноклассница неторопливо занималась ее пальцами, Люс гадала, не упустила ли она что-то за все эти годы.
— Где мы? — спросила она.
— В больнице Луллвотер.
Она впервые выбралась за пределы школьной территории и в итоге оказалась в больнице рядом с родительским домом. В последний раз, когда она была здесь, ей наложили три шва на локоть после падения с велосипеда. Ее отец все время находился рядом. Теперь его нигде не было видно.
— Как долго я здесь? — продолжила она расспросы.
— Тебя нашли, когда ты упала в обморок, наглотавшись дыма, прошлым вечером, около одиннадцати. Это обычная практика — вызывать «скорую», когда учащегося исправительной школы находят без сознания, но не волнуйся, Рэнди сказала, что тебя быстро выпустят. Как только твои родители дадут добро…