— Это ощущение, что мы знакомы, и знакомы уже давно.
Вода разбивалась о скалу, и брызги летели на Люс. От холода икры покрыла гусиная кожа.
— Разве мы с этим еще не разобрались? — наконец спросил Дэниел.
Тон его изменился, как будто он пытался отделаться от нее шуткой. Он напоминал парня из Довера: самодовольного, неизменно скучающего, гордого собой.
— Я действительно польщен тем, что тебе мерещится связь между нами. Но нет нужды выдумывать какую-то историю, чтобы парень обратил на тебя внимание.
Нет. Он считает, что она лжет, чтобы его закадрить? Она скрипнула зубами от обиды.
— И зачем бы мне сочинять? — спросила она, щурясь на солнце.
— Это ты мне скажи, — отозвался Дэниел. — Нет, лучше не говори. Ничего хорошего все равно не выйдет. — Он вздохнул. — Послушай, мне следовало сказать это раньше, когда я только начал замечать первые знаки.
Люс села. Ее сердце отчаянно колотилось. Дэниел тоже видит знаки.
— Я знаю, что слишком резко отшил тебя в спортзале, — медленно начал он, отчего девочка придвинулась ближе, как если бы могла вытягивать из него слова быстрее. — Мне следовало просто сказать тебе правду.
Люс ждала.
— Я уже однажды обжегся с девушкой. Дэниел опустил руку в воду, сорвал лист кувшинки и смял его в ладони.
— Я действительно любил ее, еще совсем недавно. Ничего личного, и я не хотел пренебрегать тобой.
Он поднял взгляд, и капля воды у него в волосах сверкнула на солнце.
— Но я не хотел бы и обнадеживать тебя. Я просто не собираюсь пока ни с кем связываться, только не в ближайшее время.
Ох.
Она отвела взгляд, уставившись на спокойную полуночно-синюю воду, где лишь несколько минут назад они смеялись и плескались. Озеро ничем больше не напоминало о том веселье. Как и лицо Дэниела.
Что ж, Люс тоже однажды обожглась. Может, если она расскажет ему о Треворе и о том, как это было ужасно, Дэниел тоже разговорится? Но с другой стороны, она знала, что не вынесет рассказа о его любви к кому-то другому. Одной мысли о нем с другой девушкой — она вообразила себе Гэбби, Молли, калейдоскоп улыбающихся лиц, огромных глаз, длинных волос — хватило, чтобы ее начало мутить.
Его история о скверном разрыве должна была все объяснить, но не объяснила. Дэниел странно вел себя с самого начала. Сперва показал ей средний палец, не успели они даже познакомиться, затем спас ее от падающей статуи. Теперь привел сюда, к озеру — одну. Она ничего не понимала.
Дэниел опустил голову, продолжая неотрывно смотреть на нее.
— Недостаточно хорошее объяснение? — спросил он, как будто знал, о чем она думает.