Алекс кивнула.
"Прежде чем ты продолжишь, я хочу чтобы ты знала, что между нами ничего не изменилось".
Алекс вздохнула, после чего начала дрожать ее нижняя губа. Но вновь возобладало спокойствие, и она продолжила: – "Около трех лет назад, моими спутниками были лишь пустота и тоска. И я поняла, что необходимо позволить себе хоть какое-то расслабление. Тогда я вышла с человеком из госпиталя с работы. Мы хорошенько выпили, и…" – Алекс склонила голову. – "Закончили вечер мы в постели".
Брин была слегка сконфужена – "А я подумала…"
"Я… Я никогда не позволяла себе признаваться в своей гомосексуальности, хотя я, очевидно, была такой всегда. Хотя у меня и было более чем несколько женщин за всю мою жизнь… Хотя я поняла, что делала это все назло Оливии". – Алекс горько рассмеялась.
"Смешно, но она об этом никогда не подозревала".
"А Дэвид?" – Сочувственно спросила блондинка.
"Да… Он всегда подозревал… И говорил, что это ничего не изменит между нами. И хоть искренней я с ним никогда не была… Я ему рассказала о том какая я, хотя и говорила, что я до сих пор ни в чем не уверена. Я боялась, что Оливия обо всем узнает".
"А что с твоей беременностью?" – Брин обняла широкие плечи хирурга. Язык каждого движения этого юного тела не говорил ни о чем, кроме бесконечной любви и веры в человека, сидящего рядом. Хирургу это явно придавало смелости для продолжения монолога…
Она посмотрела на свои ладони, Одну до сих пор держала Брин.
"Месяцем позже я узнала, что я беременна. Я сказала об этом Дэвиду. А он сказал Оливии… Без моего разрешения. Он бы мог меня понять, но… Оливия была настроена очень агрессивно! Она называла меня шлюхой, говорила, что отцу было бы за меня стыдно".
Голова хирурга склонилась еще ниже.
"Ты даже не представляешь как эти слова ранили меня". – В глазах Алекс появились слезы.
"Тогда я сказала Оливии, что ненавижу ее, и, что мой отец любил бы меня и поддерживал не зависимо от того, какая я и как поступаю. Беседа шла на повышенных тонах, но закончилась довольно быстрой сильной пощечиной. После чего я почему-то сказала ей, что сделаю аборт сразу, как только смогу. Она тогда ответила, что надеется меня больше никогда не увидеть на своем пороге… На что я ответила ей, что это не сложно, ведь она все равно никогда не была мне матерью" – Голос Алекс расходился по всему дому, наполняя его эмоциями.
"Через два дня, я прошла через эту жуткую процедуру. Тогда я узнала, что теперь мне никогда не стать матерью. Тот дар, который мне дала природа, был жестоко отобран". – От сильного напряжения скулы хирурга свело.