Стоп, стоп, неправильно! Как только я сунусь в свой кабинет, об этом сразу же станет известно Берии, и начнется «старая песня о главном» — «Мы войну выиграем и без вас, товарищ Северова, а вы занимайтесь наукой, хотите здесь, а хотите — где-нибудь подальше от фронта.» Но я на это решительно не согласна. Думаю, что любой нормальный человек, побывав в местах, по которым прошли немцы, или над которым пролетели их бомбардировщики, и посмотрев, что они там после себя оставили, не сможет спокойно сидеть где-то в глубине страны и заниматься чем-то, не завязанным напрямую на победу. Особенно, если у этого человека еще и муж воюет. Если бы я могла придумать какую-нибудь пушку или танк, то, может быть, и согласилась, а в данной ситуации нет, ни за что. Значит, нужно работать над этими бумагами прямо здесь.
Тогда встает вопрос секретности. Тут я призадумалась, а потом сообразила. Ведь сама много раз читала, что меньше всего люди обращают внимание на то, что находится, как говорят, прямо под носом. В конце концов, студентка я или так, рядом проходила? Вот и записываю мысли, чтобы форму не утратить. И пусть смотрят, сколько угодно. Формулы увидят, слова знакомые — тоже увидят, а что к чему не поймут. Ни наши, ни немцы, если даже к ним что-то и попадет. Ведь я не все подряд выпишу, а только расставлю, если можно так сказать, путевые вехи, по которым всегда смогу вспомнить базовые идеи. Практически невероятно, чтобы в этом времени нашелся еще один человек, который сумел бы найти общее между архитектурой фон Неймана, двоичной системой счисления, функциями алгебры логики и синтаксисом языка программирования Си. Тем более, если к этому добавить прямой и дополнительный коды и логические схемы триггера и полусумматора. Если же предположить, что кроме меня есть еще один попаданец, который в состоянии во всем этом разобраться, то можно быть уверенным, что он и без моих бумажек сможет написать все, упомянутое выше. Так что пишу и ни о чем не беспокоюсь. А чтобы окончательно исключить упреки в нарушении режима секретности, все писать буду в особом отделе и там же оставлять на хранении.
Конечно, Зоя обратила внимание, что в течение нескольких следующих дней я по вечерам, вместо того, чтобы сразу падать в койку, добредала до особого отдела и там около часа строчила какие-то бумаги.
— Что ты, Анюта, там все время чиркаешь? Донесения шифруешь?
— Нет, Зоя. К шифровкам это никакого отношения не имеет. Ты, возможно, помнишь, что я в НКВД попала вообще-то случайно — влюбилась в лейтенанта НКГБ и вышла за него замуж. А дальше пошло-поехало. Но на самом деле я недоучившаяся студентка. По профессии инженер-электрик с углубленным знанием математики. После войны собираюсь сразу пойти в науку. Вот мне время от времени приходят в голову разные идеи. И я решила, что стоит эти идеи записывать, чтобы не забыть что-то важное. А потом, после войны на основе этих идей можно будет создавать новые приборы и механизмы.