— Я? Ни в коем случае. Я полагаю, нельзя влезать в чужие дела, особенно в сердечные.
— По-моему, отличная позиция, — признал Бо, улыбаясь Кэсси. — Если бы только нам удалось убедить в этом наши семьи…
— Я должна лично поблагодарить Шорти, это было потрясающе, — заметила Кэсси, доев филе и отодвинув тарелку.
— Шорти любит готовить, как он выражается, «из того, что под рукой». Все время что-то смешивает, комбинирует… Однако у него, как правило, не получается, и тогда он просто разогревает полуфабрикаты. Но мясо он жарит сам, и исключительно на гриле, — пояснил Бо, в свою очередь отодвигая тарелку. — Он взглянул на Кэсси. В дрожащем пламени свечей черты ее лица казались ангельскими. Она выглядела просто волшебно. Бо не помнил, когда в последний раз получал от вечера, проведенного наедине с женщиной, большее удовольствие. — Спасибо, что пришла… И за то, что доверилась мне и разрешила помочь Софи.
— По-моему, это я должна благодарить тебя. Знаешь, трудно поверить, как всего за один день тебе удалось изменить настроение Софи… — Кэсси покачала головой. — Если бы я не видела это своими глазами…
— Теперь, когда я переговорил со всеми участниками конфликта и больше узнал о них, я смогу убедить их взглянуть на сложившуюся ситуацию другими глазами. Осознать, что у тебя есть проблема, — значит сделать первый шаг к ее решению.
— Откуда ты столько знаешь о детях? — Кэсси заглянула в лицо Бо. — Я имею в виду, у тебя ведь их нет?
— Нет. Я люблю детей, именно поэтому и стал педиатром, но иметь своих… — Бо уставился в свою пустую тарелку.
Дети должны рождаться в счастливых семьях — там, где родители любят друг друга. А я никогда никого не полюблю.
К тому же я слишком много знаю о том, какими вопиюще жестокими и эгоистичными могут быть дети…
— Неужели ты не хочешь завести своего ребенка? Но почему?
— Наверное, я просто слишком много знаю. Знаю, сколько ошибок совершают родители в процессе общения с собственными чадами, знаю, какие рубцы оставляют эти ошибки в душах детей — рубцы, зачастую не заживающие на протяжении всей жизни. Наверное, поэтому мысль о том, чтобы взять на себя полную ответственность за физическое и нравственное здоровье маленького человечка, за его воспитание и социальную адаптацию, ужасно меня пугает, — признался он.
Кэсси задумчиво кивнула.
— Я понимаю тебя. К счастью, я забеременела, когда была слишком молода и наивна, чтобы всерьез задуматься о трудностях, ожидающих меня впереди. Наверное, в моем случае это было счастливое неведение, и я действовала, руководствуясь лишь переполнявшей меня любовью и материнским инстинктом.