— Это как?
— Очень просто. Митрополит Кирилл купил у правительства лицензию на ввоз в Россию крутых табачных изделий из Европы и Америки, импортного пива и продажу их в ларьках всем без запрета. Даже тем малолетним преступникам, которыми сейчас забиты все московские тюрьмы. Представляешь, кто участвовал в деградации населения? К тому же отгрохали взорванный коммунистами храм Христа Спасителя с Моген Давидами[80] вокруг креста на куполе и в мозаике храмового пола. А первый кирпич в строительство закладывал мэр города — масон девяносто шестой пробы. Так что центральный храм сейчас у нас то ли православный, то ли иудейский, то ли масонский — не поймёшь. Вот такая церковная культура.
— Да, дела… — опешил Вадим.
Ему казалось, что Анфиса что-то присочинила к своим россказням, что Москва не должна быть такой, просто не может… а почему не может? Ведь даже там, на Дальнем Востоке, постоянно возникали разные правительственные сплетни, только до Москвы оттуда, казалось, как до Луны пешком. Вот поэтому никто толком и не верил «сарафанному радио». Оказалось, всё намного хуже.
— И ещё, — продолжила Анфиса. — Может быть, это наиболее важное, чем всё остальное. — За разговором она готовила завтрак: резала болгарский перец, помидоры, огурцы в салат, заправляя всё это майонезом; жарила картошку с луком; попутно запекала в духовке стейк из горбуши, вываляв рыбу в муке с яйцом. Но сейчас, на секунду присев за стол, многозначительно заглянула Вадиму в глаза: — Может, я ошибаюсь, но сейчас в Москве творятся довольно странные вещи. Русские продукты куда-то исчезают, будто аграрная Россия никогда не кормила весь «забугорный» мир, не продавала в Первую мировую зерно наступавшим немцам, не откармливала Фиделя Кастро с его барбудосами, не снабжала безвозмездно продуктами Африку и Китай, а всегда просила милостыню у великодержавной Америки. Американскими продуктами забиты сейчас все магазины. Но это ещё полбеды. Американские учёные в конце прошедшего века придумали генную модификацию организма!
— Это ещё что за хрень такая?
— Вот именно, хрень! — Анфиса даже повысила голос. — Представляешь, обыкновенную бактерию какого-либо растения заражают чужеродным геном другого организма. Например, клубнику скрестили с генами камбалы, а помидоры — с генами скорпиона!
— Ну и что?
— Клубника и помидоры теперь не боятся мороза.
— Так ведь это же хорошо!
— Дурак! — взъерепенилась Анфиса. — Клубника, прошедшая трансгенизацию, не только потеряла свой вкус, она через одно-два потомства не сможет больше давать ягод. К тому же земляные грядки, где росла это клубника, стали уничтожать свои внутренние бактерии, а затем червяков, жуков, гусениц.