— Что ты хочешь этим сказать, черт побери?
— Ты сам знаешь, Джонни — то, что у вас называется «разок трахнуть — и забыть». Я бы простила тебе такую мимолетную измену, но вот юношескую влюбленность в невинную девственницу, четырежды побывавшую замужем, а теперь вышедшую за жирного альфонса, предлагающего поиметь её первым встречным… Почти в его присутствии, можно сказать. А какие у неё простыни — голубые?
— Я же сказал тебе, что не поднимался к ней. К тому же я был в доску пьян. Ты ведь знаешь, как работает мозг у пьяного?
— Честно говоря — нет. Если верить Шекспиру, то желание сохраняется, а вот возможность утрачивается. Такая участь тебя постигла?
— Нет. Черт побери, Алиса, неужели ты не понимаешь, как на меня подействовала вся эта заваруха?
— Я пытаюсь, — терпеливо произнесла она.
— Неужели ты не можешь выбросить из головы эту чертову женщину? Главное — найти ключ.
— Мне трудно выбросить из головы эту чертову женщину, Джонни.
— Но — ключ, Алиса! Это единственное, что имеет сейчас значение. Мы должны во что бы то ни стало отыскать его.
— Почему?
— Господи, неужели мне опять надо все тебе повторять? Через полчаса они будут здесь.
— И — если ты не отдашь им ключ?
— Они не остановятся ни перед чем, Алиса. Ни перед чем, повторяю тебе.
— Мне кажется, Джонни, ты принимаешь эту историю слишком близко к сердцу. Что бы ни лежало в этом сейфе, это их дело, а не твое. Ты ведь не украл у них этот ключ.
— Не вижу особой разницы.
— А я вижу.
— Мы сидим и теряем время, когда надо искать ключ! — взвыл я. — Куда он мог запропаститься?
— Искать его бесполезно, — спокойно сказала Алиса. — Я помню совершенно точно, что положила его вот сюда. Мы оба здесь искали. Ключ пропал. Кто-то его взял.
— Кто?
— Я не знаю, Джонни. Меня не было дома несколько часов, а дверь оставалась, как всегда, открытой. Ключ мог забрать любой желающий.
— Почему ты не заперла эту чертову дверь?
— Потому что мы никогда её не запираем, Джонни. Ты это прекрасно знаешь. И не надо на меня кричать. Если ты боишься этих людей — давай позовем полицию.
— Нет!
— Из-за того, что ты боишься, не обвинят ли тебя в убийстве этого старика… коменданта концлагеря? Как его звали?
— Шлакман.
— Да. По-моему, Джонни, это какой-то бред. Кому может втемяшиться в голову, что ты способен столкнуть человека с платформы подземки? Полицейские ни на минуту тебя не заподозрят.
— Еще как заподозрят! — выкрикнул я. — И почему ты всегда так во всем уверена? Вот — полюбуйся!
Я бешено зашелестел страницами газеты, пока не распахнул её на нужном развороте.
— Вот! Они нашли свидетелей, которые покажут, что видели, как я его столкнул. Вот, читай — здесь все написано черным по белому. Да и Энджи с Монтесом не станут сидеть сложа руки.