где, Т - работа тяги в единицу времени;
Р - подъемная сила крыльев;
S - площадь крыльев, и была не нова: в этой же работе К.Э. Циолковский привел известные ему формулы других авторов:
Вельнер
Лилиенталь
Ренар
Таким образом, в учебники поступила совсем другая формула, да и не из работ К.Э. Циолковского.
13 февраля 1902 года академик М.А. Рыкачев дал свое заключение об этом отчете. Он писал: "Опыты многочисленны, разнообразны, интересны и заслуживают внимания, несмотря на недостатки способа наблюдений и на грубость измерительных приборов" [191, л. 116].
Вместе с тем, он сделал и ряд замечаний, которые сводились к недостаткам в методологии проведения экспериментов и их оформления: "...сырой материал представлен в таком виде, что им невозможно пользоваться для суждения, насколько надежны результаты, данные в тексте (самые наблюдения в тексте за редким исключением не приводятся). Для решения вопроса о помещении труда г-на Циолковского в изданиях Академии, необходимо предварительно испросить от автора материал наблюдений в чистом виде, сгруппированный так, чтобы для каждого его вывода, данного в тексте, были приведены все наблюдения, из которых этот вывод сделан". [191, л. 116]. Другими словами, он попросил дополнить утверждения доказательствами их состоятельности.
Кроме того, М.А. Рыкачев сделал и другие замечания. Например, в отчете не отмечались такие важные параметры, влияющие на результаты эксперимента, как влажность, температура, барометрическое давление воздуха (и время).
Замечания эти были вполне закономерны, хотя сам К.Э. Циолковский в предисловие к одному из экземпляров этого "Отчета...", направленного им позже Н.Е. Жуковскому, писал, что все атмосферные параметры в ходе его опытов не изменялись и поэтому, несмотря на то, что "...в качественном отношении академик совершенно прав" [157, с. 121], в количественном отношении ошибка была ничтожна.
Он в заключение писал:
"Мне только жаль, что эта теоретическая погрешность, благодаря неправильной оценке почтенного академика, помешала мне поместить своевременно мои труды в изданиях Академии. Конечно, г. Рыкачев это сделал не намеренно, и я останусь весьма благодарным ему и Академии, поддержавшей меня материально и нравственно" [157, с. 122].
В автобиографии он, в конце концов, засомневался в своей правоте и отметил, что этот отчет не был опубликован в трудах Академии, отчасти, и по его упрямству [ 172, с. 60], хотя дело тут не в упрямстве. Вероятнее всего, восстановить значение этих атмосферных параметров он не мог (он их просто не фиксировал), результаты экспериментов не сохранил, поэтому отчет свой он не доработал и связи его с Академией наук прервались навсегда. А жаль, работы с ней могли бы много дать ему методологически. В следующий раз он бы уже таких промахов не допустил.