– Где остальные? Была треха – ты один?
Он сам подсказал мне ответ, обозначив, что ничего не знает про гибель Шерхеля в Жорном лесу. Я скривился и пробормотал, стараясь казаться максимально испуганным:
– Они там… Пропали в тумане… наверное, их съело то чудовище…
– Ну-ну, – Каракурт покачал бритой головой, и вытатуированный на ней паук, казалось, зашевелил своими лапами в предвкушении. – Парни, трепыхните зайку. Только без фанатизма, его еще надо будет выжать.
И отошел в сторону.
Легионеры окружили меня, весело скалясь, словно я рассказал им невероятно смешной анекдот. Один толкнул меня в плечо, я пошатнулся – и тут же получил толчок с другой стороны, а потом еще и еще. Смех стал громче, посыпались предложения типа «дать ему двадцатку», «одеть на сосок», «пришляпить» и все в таком роде. Они явно готовились развлекаться, и развлечение это не сулило мне ничего хорошего.
«Нет, ребята, – подумал я, группируясь. – Цирк уехал, клоунов не осталось. Я испорчу вам этот праздник».
Еще в детстве, прошедшем не в самых спокойных кварталах Большого Питера, старшие ребята учили – если ты столкнулся с чужаками, если драки не избежать, если пошла гнусь, главное – не быть жертвой. Надо ломать их сценарий, надо бить самому, первым. Пусть ты получишь, но и им достанется, и они точно будут знать – этого лучше не трогать.
Мотаясь, подобно тряпочной кукле, от одного легионера к другому, я выбрал момент и вцепился в горло здоровенному детине с синими орлами на щеках. Действовать нужно было быстро, и едва мои пальцы сжали жилистую шею, как я тут же вцепился зубами в его небритый подбородок, стиснув челюсти.
Легионер вначале зарычал, пытаясь отодрать меня, но тут рот мой наполнился теплой кровавой жижей, и его рык перешел в вой.
«Все, этот готов, – пронеслось в голове. – Теперь следующий!» В меня уже вцепилось несколько рук, и присев, я стряхнул их с себя, ухватился за рукоять бронзового кинжала, торчащую из-за широкого пояса одного из легионеров. Тяжелый, с волнистым лезвием, кинжал легко выскользнул из ножен.
На меня градом посыпались удары кулаков, кто-то от души врезал по спине рукоятью звенча. Продолжая оставаться в полуприседе и не оборачиваясь, я широко махнул кинжалом вокруг себя, взрезая штаны и нанося глубокие раны людям Каракурта.
Тут им стало не до смеха, и на меня навалились всерьез. Я еще успел развернуться и порезать двоих или троих. Возможно, окажись у меня за спиной скала, этот бой мог бы продолжаться несколько дольше, тем паче что Каракурт приказал не убивать меня. Но все закончилось быстро и прозаично – сильный удар по затылку, алые круги перед глазами и тьма…