Баба сеяла горох, видит – в поле скоморох,
«Дашь напиться?» – «Как не дать!»
А потом пришлось рожать…
– Сэр! Воду пить будете, сэр?
Голос Цендоржа выдернул меня из мира грез. Я открыл глаза, и жестокая реальность обрушилась со всех сторон – я на Медее, мы потерпели крушение, мы в беде, ждем помощи и пытаемся, изо всех сил пытаемся хоть как-то помочь сами себе.
Глотнув из фляги и с трудом поднявшись на ноги, я махнул костылем – пошли, мол. И только тут понял, что у меня в ушах так и звучит гитарное брянькание. «Перегрелся. Только теплового удара мне и не хватало для полного счастья», – пронеслось в голове, но тут Желтовский поднял вверх скрюченный палец, призывая нас к тишине:
– Слышите, Клим? Цендорж, а вы? Что это? Мандолина? Банджо?
– А я уж решил, Петр Янович, что у меня того… шарики за ролики из-за жары, – я завертел головой, пытаясь определить, откуда доносятся звуки, но сын степей Цендорж, взбежав по заросшему склону холма, призывно замахал нам рукой.
Мы поднялись наверх и наткнулись на плотные заросли местного жесткого кустарника, который рос тут повсюду. Однако наигрыш стал слышнее, а кроме того, мы различили голоса. Несколько человек негромко, но проникновенно пели хором.
Песня была на и-линге, но припев исполнялся по-русски, и оказался он таким:
И сказал Поводырь:
«Эй, глуши реактор, бля!
Бог и дьявол нас забыли.
Мы уходим с корабля!»
Я вздрогнул. Стэлмены. Только этого нам не хватало…
Оставив Цендоржа и Желтовского охранять тыл, я осторожно, стараясь не шуметь, полез через заросли. Последние метры пришлось проползти на животе. Стэлмены отличаются патологической подозрительностью к чужакам, и если бы меня заметили… Варианты тут могли быть разные, но всегда с плачевным финалом.
Раздвинув кусты, я осмотрелся. Передо мной лежала уютная лощина, этакий вполне земной, я бы даже сказал – сибирский распадочек между двумя невысокими сопками. Сокрытый от посторонних глаз, распадок оказался густо заселен. У меня пропали последние сомнения – это совершенно точно были стэлмены. Наша будущая, а возможно, уже и нынешняя головная боль…
«Цирки» из прозрачной молекулярной пленки усеивали всю долину. Стэлмены, конечно же, прибыли на Медею в числе заключенных – на это указывали желтые куртки, мелькавшие повсюду. Кроме того, я вспомнил, что пару лет назад патруль накрыл стэлменовский сходняк на какой-то забытой всеми богами планетке, и сразу одиннадцать «Поводырей» попали в места не столь отдаленные. А следом за ними, как водится у этой братии, в лагеря добровольно потянулись и «люди системы» – чтобы «вращаться».