На возродившегося врага вновь обрушился град камней. Но мы слишком поздно поняли, какую совершили ошибку! Придавленные мокрыми валунами черви вновь и вновь появлялись на поверхности, и с каждым разом все выше и выше.
– Отставить! Стойте! – закричали сразу несколько голосов, но непоправимое уже свершилось. Мы сами облегчили червям задачу, создав им каменную ступеньку, местами достигавшую полутораметровой высоты.
Живое море заволновалось, над ним возникли сотни переливающихся фиолетовым воронок – и твари бросились на нас, мгновенно заполнив собой все свободное пространство. Вал слизистых тел поднялся вровень с баррикадой, а поверх него уже лезли все новые и новые черви, стремящиеся поскорее добраться до желанной плоти.
Защитники колонии не дрогнули. Взметнулось множество рук, и на червей посыпались удары топоров, дубин, тесаков. Все это сопровождали омерзительные чавкающие звуки; ошметки слизи летели в разные стороны.
И тут черви начали жрать. Не обращая внимания на сыпящиеся со всех сторон удары, они заглатывали людей, моментально смыкая зевы воронок. Под ногами отчаянно оборонявшихся добровцев бились в полупрозрачных коконах уже с десяток человеческих тел, и с каждой секундой их становилось все больше.
На помощь несчастным бросились бойцы второй линии. Ножами, палками, голыми руками они раздирали слизистые мешки, освобождая поглощенных червями людей. И тут выяснилось ужасное. Жидкость, вырабатываемая организмами этих тварей, мгновенно сжигала кожу, выедала глаза, и те, кого удалось вытащить из смертоносных коконов, умирали от болевого шока практически мгновенно.
Баррикада щедро окрасилась кровью. Лишенные кожи, похожие на ужасные красные манекены жертвы червей корчились на камнях – и умирали, умирали страшно и мучительно.
Один из таких несчастных, до половины вытащенный из распоротого червя, лишенный глаз и всей кожи, широко разевал безгубый рот и, плюясь кровью, страшно хрипел:
– У-эйте! У-эйте ме-еня-я-я!!
Минхас Багика Синх оборвал жуткие страдания этого человека, размозжив ему голову стальным крюком от кран-балки. Я видел это, поскольку был совсем рядом, вместе с остальными отбиваясь от ползущих через баррикаду тварей.
– Они прорываются! – заорал кто-то с дальнего конца баррикады.
– Огонь наверх! – прорычал Лускус, весь покрытый чужой кровью. Он возник на самом гребне, размахивая двумя факелами, и с перекошенным от ярости лицом принялся остервенело лупить по распахнутым переливчатым воронкам.
И вновь случилось странное – те черви, которых в безнадежных попытках спасти поглощенных людей растерзали защитники баррикады, как по команде начали сращивать свою слизистую плоть, и вскоре прямо в гуще схватки возникли десятки живых червей, вновь готовых убивать.