Лишь через четыре дня после убийства, когда по всей лестничной клетке начал распространяться омерзительный запах разложения, один из соседей вызвал полицию. Помощник шерифа, детектив Бенито Монтес взломал дверь, вошел и едва не потерял сознание от кровавого зрелища и невыносимой вони.
На месте этого преступления “необычных предметов” не нашли. Ужасной деталью здесь был обыкновенный комнатный электрообогреватель. Выдернутой из него спиралью убийца обернул ноги Ирвинга Хенненфельда и включил прибор в сеть. Спираль, конечно, перегорела еще до того, как обнаружили тела, но ступни и лодыжки несчастного успели полностью обуглиться. Из квартиры исчезли все наличные деньги.
И опять ни отпечатков пальцев, ни подозреваемых, ни орудия преступления.
Детектив шерифа Бенито Монтес вовремя вспомнил о схожем убийстве пожилых супругов в Кокосовом оазисе, совершенном месяца три назад. Он позвонил в отдел по расследованию убийств полиции Майами, а на следующий день приехал побеседовать с Бернардом Квинном.
В противоположность ветерану Берни Квинну, Монтес был молод, коротко стрижен по моде, но столь же современно одет — в тот день на нем был темно-синий костюм и шелковый галстук в полоску. Два часа сыщики сверяли записи по делам Фростов и Хенненфельдов, изучали фотографии. Они сошлись во мнении, что почерк убийц в этих двух случаях совпадал, сходной была и зверская жестокость расправ.
И еще одна мелкая деталь: когда тела были обнаружены, в квартире играло радио, включенное, скорее всего, преступником.
— Ты помнишь, что это была за музыка? — спросил Квинн.
— Само собой! Тяжелый рок, такой громкий, что я голоса своего не слышал.
— У нас аналогично, — кивнул Квинн, делая пометку в блокноте.
— Это один и тот же мерзавец, — заявил Монтес решительно. — Без сомнения, один и тот же.
— А ты уверен, что это был один человек? — полюбопытствовал Квинн.
— Да, вполне. Он громадного роста, силен, как бык, и вдобавок умен.
— То есть из образованных?
— Нутром чую, что нет.
— Согласен, — кивнул Квинн.
— Он получает наслаждение, ловит кайф от этого, определенно садист.
— А что скажешь о наших дохлых кошках?
Монтес помотал головой:
— Могу только предположить, что ему нравится убивать. Вероятно, передушил кошек, чтобы скоротать время, а потом шутки ради принес с собой.
— А я по-прежнему думаю, что это послание. Некая зашифрованная записка, к которой мы никак не подберем ключ.
Когда Монтес собрался уезжать, Бернард Квинн извинился, что при встрече не смог присутствовать сержант Эйнсли, которого как раз направили на однодневную учебу руководящих кадров полиции. Монтес отнесся к этому легко.