Доктор на минуту задумался, а затем покачал головой.
— Это очень любезно с вашей стороны, но я, пожалуй, все же откажусь. С меня довольно и тех неприятностей, которые мне уже пришлось пережить. Кроме того, рассказывать о своих пациентах не очень этично, и если из-за меня снова поднимется шум, то мне, возможно, придется сменить не только город, но и страну. Мне бы не хотелось закончить свои дни где-нибудь в Южных морях, вечно пьяным судовым врачом, который без конца рассказывает всем историю своей жизни и раздает ужасные предостережения. Лучше не будить спящую собаку. Тем не менее, я признателен вам за ваше предложение.
— Как вам будет угодно, — ответил Вимси. — Но я все-таки попробую об этом поразмыслить, и если мне придет в голову что-нибудь стоящее, я вам сообщу.
— Вы очень добры, — рассеянно проронил гость, принимая шляпу и трость из рук слуги, которого Вимси вызвал, нажав на кнопку звонка. — Спокойной ночи, и спасибо, что выслушали меня с таким терпением. А кстати, — он внезапно обернулся, стоя у самой двери, — как вы сможете меня известить, если не знаете ни моего имени, ни адреса?
Лорд Питер рассмеялся.
— Я — детектив Ястребиный Глаз, — вымолвил он, — и вы услышите обо мне до конца недели, что бы ни произошло.
Глава III
О ПОЛЬЗЕ СТАРЫХ ДЕВ
В Англии и в Уэльсе женщин на два миллиона больше, чем мужчин, и это весьма пугающее обстоятельство.
Гильберт Франкау
— И что ты думаешь об этой истории? — спросил Паркер на следующее утро, заглянув на завтрак к Вимси, перед тем, как отправиться в направлении Ноттингдейла, на поиски некоего неуловимого сочинителя анонимных писем. — Мне кажется, все дело сводится к тому, что наш друг доктор чересчур самоуверен и несколько преувеличивает степень собственной непогрешимости. В конце концов, мог же у старушки случиться сердечный приступ. Она ведь была стара и тяжело больна.
— Конечно, мог. Хотя, насколько я знаю, раковые больные редко умирают столь неожиданно. Как правило, они удивительно упорно цепляются за жизнь. Впрочем, я не стал бы об этом столько думать, если бы не племянница старушки. Она заранее подготовила всех к смерти тетушки, уверяя окружающих, что ее состояние значительно хуже, чем это было на самом деле.
— Слушая рассказ доктора, я подумал о том же самом. Но что, собственно, могла сделать племянница? Она не могла ни отравить, ни придушить свою тетушку, потому что тогда на теле наверняка остались бы какие-то следы. А так — старушка мертва, и, следовательно, племянница в итоге оказалась права, а молодой эскулап сел в лужу.