Примерно через месяц, точнее говоря, 26 января, я сидел у себя дома и читал книгу перед тем, как отправиться в постель. Нужно сказать, что я снимаю квартиру, вернее, верхний этаж небольшого дома, который поделен на две половины. Жильцы с нижнего этажа были в отъезде, так что я остался в доме один. Домовладелец появляется только днем. Зазвонил телефон. Я запомнил время: это было в четверть одиннадцатого. Я поднял трубку и услышал женский голос, который умолял меня как можно скорее приехать в дом рядом с Хэмпстедским пустырем, где умирающий хочет составить завещание.
— Вы узнали, кто это говорил?
— Нет. Мне показалось, что говорила служанка. У нее было произношение настоящей кокни. Я спросил ее, нельзя ли подождать до завтра, но женщина настаивала на том, чтобы я поторопился, иначе может быть поздно. Весьма раздосадованный, я оделся и вышел из дома. В ту ночь стояла весьма неприятная погода, туман и холод. Недалеко от дома мне удалось сесть в такси. Мы поехали по указанному адресу. Очень трудно оказалось его найти: тьма стояла непроглядная. Наконец мы отыскали маленький домик, который стоял на отшибе. Оказалось, что к нему даже невозможно подъехать. Я вышел из такси на дороге, примерно в паре сотен ярдов от домика, и попросил водителя подождать, потому что поймать другое такси в этом месте и в это время было маловероятно. Таксист поворчал, но согласился, взяв с меня обещание не задерживаться надолго.
Я направился к дому. Сначала мне казалось, что дом изнутри совсем не освещен, но потом я заметил слабый огонек в одном из окон на первом этаже. У входа я позвонил. Ответа не было. Я снова позвонил и постучал. Опять нет ответа. Я продрог до костей. Чтобы проверить, тот ли это адрес, я зажег спичку и заметил, что входная дверь приоткрыта.
Я предположил, что, быть может, служанка, которая мне позвонила, настолько захлопоталась вокруг своей больной хозяйки, что даже не могла подойти к двери. Решив, что тогда мне лучше поскорее помочь ей, я открыл дверь и вошел. В прихожей было абсолютно темно, и я натолкнулся на вешалку для зонтиков, стоявшую у входа. Мне показалось, что я слышу слабый голос, который не то звал кого-то, не то стонал. Когда мои глаза привыкли к темноте, я пробрался дальше и увидел, что из-за двери слева выбивается тусклый свет.
— Эта была та комната, которая показалась вам освещенной с улицы?
— Думаю, что да. Я крикнул: «Можно войти?», и очень низкий, слабый голос ответил: «Да, прошу вас». Я открыл дверь и оказался в комнате, которая была обставлена, как гостиная. В углу стояла кушетка, которую заправили постельным бельем, судя по всему, наспех, чтобы использовать ее вместо кровати. На кушетке в полном одиночестве лежала женщина.