Охранник повернулся к ним спиной и набрал шифр на кодовом замке. Послышался тихий щелчок, и дверь бесшумно распахнулась.
Как только она снова закрылась за ним, Данфи почувствовал себя еще хуже. Он был в безэховом помещении или, проще говоря, в сурдокамере — комнате кубической формы, без окон, залитой флуоресцентным светом и покоящейся на громадных невидимых пружинах. То, что в ней происходит, невозможно подслушать. Сурдокамера представляла собой склеп из конических пенопластовых перегородок, обитый толстенными коврами. Перегородки были расположены таким образом, чтобы поглощать и нейтрализовать любые самые незначительные атмосферные возмущения. Ни один сигнал, резонанс или эхо, от кого бы они ни исходили, от человека, механических или электронных приборов, не могли выйти за пределы этого помещения.
Так как в комнате практически отсутствовал какой-либо акустический резонанс, все, что бы в ней ни произносилось, производило впечатление глухого, пустого и фальшивого. Мертвенного… Здесь даже речь матери Терезы показалась бы лживой. Раньше Данфи никогда не приходилось бывать в подобных помещениях, хотя он и слышал о них. В большинстве посольств есть по крайней мере одна такая. А в Москве их целых три. Ему рассказывали, к примеру, что в такой комнате невозможно играть на музыкальных инструментах. Струнный квартет из Джиллиард-скул[7] попытался провести подобный эксперимент в Бюро стандартов. Уже через несколько секунд музыканты со смехом поняли, что вся их игра состоит из сплошных диссонансов.
Но Данфи было совсем не до смеха. Более того, ему сделалось почти дурно, когда, остановившись посреди «глухой» комнаты, он взглянул на парочку, которой предстояло его допрашивать.
Они сидели за длинным столом для переговоров и были удивительно… подозрительно похожи друг на друга. Невероятно высокие и столь же невероятно худые, они отличались одинаково нездоровым, сероватым цветом лица, словно долгое время провели под землей. У обоих одинаковая прическа — волосы зачесаны назад и очень коротко острижены по бокам. На обоих абсолютно черные костюмы, белые рубашки из полиэстера, черные туфли с дырочками и галстуки ленточкой с бирюзовыми боло.[8] Перед каждым стоял каталожный ящик, забитый однотипными папками. Они напомнили Данфи какую-то злокачественно разросшуюся версию «Братьев Блюз».[9] У Данфи все внутри сжалось, и он почувствовал, что едва держится на ногах.
— Мистер Данфи, — произнес один из них.
— Мистер Торнли, — сказал второй.
«Черт с ними со всеми, — подумал Данфи. — С меня хватило и того, и другого».