— Месячные, — уточнил Дронго.
— Представьте себе мое разочарование! Но остановиться я уже не мог. Видел ее беспомощное тело, ее испуг, нарастающий страх, ужас — и это пробуждало во мне дикое желание. Я просто не мог остановиться. Я перевернул ее и сделал все, что хотел. Когда я ее душил, она хрипела у меня в руках…
— Давайте без подобных физиологических подробностей, — мрачно предложил Дронго, — иначе я просто встану и уйду. Есть предел и моему терпению. Или вам нравится рассказывать о подобных ужасах именно мне, в качестве наказания?
— Я хотел всего лишь понимания, — вздохнул Баратов.
— Позовите профессора Гуртуева и профессора Сильванского. Один психоаналитик, другой психиатр. И можете исповедоваться им обоим, если вам так необходимо рассказывать об этом, — предложил Дронго.
— Хорошо. Я больше не буду вдаваться в такие подробности, — согласился Баратов, — а вы не ведите себя как барышня-гимназистка, которая падает при виде крови. Все равно не поверю. Вы профессиональный юрист, эксперт, аналитик. И, наверное, повидали на своем веку убитых и разорванных больше, чем я видел в кино? Или неправда?
— Правда, — согласился Дронго, — но обычно убийцы не отягощают мою психику всякими дикими подробностями. Я видел убитых вами женщин и сделал все, чтобы найти вас и арестовать. И если каким-то неведомым образом вы превратитесь в птицу и сумеете улететь отсюда, то я превращусь в коршуна и буду преследовать вас всю оставшуюся жизнь. Хочу, чтобы вы это знали.
— А я в этом и не сомневаюсь, — усмехнулся Баратов. — Только не будьте таким самоуверенным. А если я превращусь в мышь и уползу в свою норку, что вы тогда будете делать? Превратитесь в кота? Только кот не пролезет в мою нору…
— Тогда в крысу, которая убивает своих сородичей, — жестко ответил Дронго. — В подобную вам крысу.
— Сложный вы человек, — с явным сожалением произнес Баратов, — а я еще пытаюсь вызвать у вас хоть немного сочувствия или понимания.
— Не нужно так обострять с ним отношения, — прохрипел Гордеев, — вы ведете себя глупо.
— Если не был бы сложным, не сумел бы вас найти, — упорствовал Дронго.
— Возможно, вы правы. Только после случившегося в Астане меня уже нельзя было остановить. Теперь я был уверен, что смогу оставаться безнаказанным, путешествуя по различным местам и заводя нужные знакомства. Остальное вы знаете. Потом были встречи в Челябинске, Уфе, Кургане, двойное убийство в Перми, двойное убийство в Павловске…
— Спросите про Павловск, — сразу потребовал Гордеев, — у нас там было зафиксировано только одно убийство. Спросите про Павловск…