Эвелинда ответила ему не менее свирепым взглядом. Честное слово, это не мужчина, а сущее наказание. Если он решался открыть рот, то либо отдавал приказы, либо рычал и огрызался, словно бешеный пес. Уму непостижимо, как человек может, с одной стороны, вести себя столь заботливо и предупредительно, а с другой — не издавать никаких других звуков, кроме рявканья.
— Я был крайне недоволен, когда Джилли нашел меня и сказал, что ты сбежала от него. Я приказал тебе оставаться в башне.
— Да, и если бы вы объяснили, почему именно вы этого пожелали, возможно, я послушалась бы, — ответила она. — Хотя, по-моему, это не гарантирует мне безопасности. Ведь одно из тревожащих вас происшествий случилось непосредственно в самой башне.
Каллен стал еще мрачнее:
— Поэтому мои люди присматривают за тобой. Чтобы обеспечить твою безопасность.
— А что, если один из них убийца?
— Джилли и Рори были малыми детьми, когда убили моего дядю, — возразил он, пренебрежительно махнув рукой.
— А если его смерть на самом деле несчастный случай? Они оба уже подросли, когда умерли ваш отец и Мэгги.
— Именно поэтому за тобой присматривают двое. Если один — преступник, другой наверняка нет. И ты в безопасности. Сейчас же возвращайся в башню — туда, где тебе надлежит быть, — рявкнул Каллен и, пройдя мимо нее в стойло, принялся водружать седло на своего коня.
Эвелинда, не обращая внимания на приказ, проследовала за мужем.
— Куда вы собираетесь?
— Я поеду к Коминам.
— Один? — Когда он молча обернулся и посмотрел на нее так, словно в жизни не слыхал более глупого вопроса, Эвелинда задала следующий вопрос: — Можно мне тоже поехать?
— Нет.
— Почему? Ведь с вами я точно в полной безопасности, — сказала она, подумав про себя, что, если Каллен тоже является возможной мишенью, нечего ему разгуливать в одиночестве.
— Жена… — Каллен запнулся, явно не находя подходящих слов.
Мак, до сих пор не без удовольствия наблюдавший за их препирательством, решил присоединиться к беседе:
— Хозяин, вам лучше уступить. Эта особа — из упрямых. Кроме того, девочке будет полезно немного подышать свежим воздухом. Она целую неделю провела взаперти.
Каллен секунду постоял в нерешительности и, вздохнув, сдался.
— Ладно, — сказал он и, повернувшись к коню, затянул подпругу. — Но ты поедешь в моем седле.
Эвелинда не стала протестовать. Конечно, она предпочла бы скакать на своей собственной лошади, однако не рискнула затевать ссору по пустякам. Вдруг муж передумает и не разрешит ей поехать с ним вместе?
— Каллен с Трэлином без конца устраивали разные проказы. А мы с матерью Каллена то не находили себе места от беспокойства, то от души веселились, глядя на их проделки.