– Вы чего, мужики! – приподнялся парень.
– Сидеть! – приказал Зайцев и, схватив арестанта за шиворот, одним движением приподнял его над стулом.
Майор не собирался его бить, он просто играл в плохого следователя. Играл хорошо, талантливо и с азартом. Хотя, с другой стороны, с учетом особых обстоятельств ни один прокурор не стал бы поднимать шум из-за недоказуемого мордобоя, если бы это пошло на пользу делу.
Сухарик вспомнил, где находится и зачем.
– Стойте, стойте! А то передумаю! – крикнул паренек.
Майор отпустил его и надел часы.
– Я вот еще вспомнил! – пошел «в раскол» Калякин. – После первого допроса Баркас вернулся в камеру и говорит, мол, скажи жене, чтобы посетила бабушку. Она, говорит, мне дорога. Пусть позаботится о ней с умом, тогда всю жизнь в шоколаде будет. Все дословно, как в аптеке!
Каледин бросил беглый взгляд на Зайцева – зашифрованное послание?
– Ты это точно помнишь? – уточнил полковник, выпуская вверх дым догорающей сигареты.
– Он меня наизусть заставил выучить. Десять раз текст переспрашивал, – подтвердил Калякин. – Я вам честно говорю! Без дураков!
Признание сработало. Обращались с Сухариком очень корректно, и скоро допрос закончился. Арестант вернулся в камеру почти как домой. Там все знакомо, и даже неприятные соседи вели Себя предсказуемо. Психика быстро приспосабливается к любым условиям. Новое положение только вначале вызывает отторжение. Потом все меняется. Так бывает у всех попадающих в новые условия. Можно ведь жить и в дерьме, оправдываясь, что ты такой не один.
К своему положению Сухарик начал привыкать.
Хулиган встретил его заинтересованно-настороженным взглядом.
– Ну, что спрашивали? – со злой ехидцей в голосе поинтересовался он.
– Сказали, что кое у кого языки очень длинные, а серьезным пацанам на воле это может сильно не понравиться, – с напором ответил Сухарик.
Внаглую подойдя к шконке Хулигана, он коротко бросил:
– Подвинься. Не один тут живешь. Тот почему-то выполнил требование.
* * *
Уже в третий раз оперативники просматривали фрагмент видеозаписи допроса гражданина Калякина, пытаясь определить в словах Баркаса тайный, зашифрованный смысл. Снова и снова с экрана монитора «SONY» Сухарик испуганно повторял:
«…После первого допроса Баркас вернулся в камру и говорит, скажи жене, чтобы посетила бабушку. Она мне дорогб. Пусть позаботаться о ней с умом, тогда всю жизнь в шоколаде будет. Все дословно…»
Несколько серьезных мужиков, словно младшая группа детского сада, пытались отгадать загадку.
– На первом допросе Лодочников не знал, что его жену убили? – спросил Кузин.