И все эти Наташкины планы пора выкидывать. Сегодня она им об этом скажет. Ладно уж, на баскетбол можно и сходить, хорошая игра, но потом — все. Ставим вопрос ребром: если сегодня вечером не найдется Катерине Голубковой подходящий жених, она прекращает сотрудничество с Наташкой энд Шуркой…
И с чувством глубокого облегчения отдается Сереге Куприянову прямо на рабочем месте. И в спортивном зале. И на заднем сиденье автомобиля. И в кинотеатре. И в библиотеке. И на балете «Щелкунчик»…
Наташкин телефон не отвечал, и потому Катерина поехала сразу к Шурке. Та открыла ей дверь, и Катерина даже испугалась — настолько непривычно выглядела подруга. Во-первых, Шурка была босая, в халате, непричесанная и без макияжа. Это было странно, потому что, по собственному Шуркиному утверждению, «мужчина может случиться всегда», и нужно держать себя в товарном виде двадцать четыре часа в сутки. Во-вторых же, у нее было очень странное выражение лица. Какое-то… испуганно-счастливое. Катерина открыла рот, чтобы поздороваться, но Шурка приложила палец к губам, схватила Катерину за шиворот и потащила в кухню. Здесь, закрыв дверь, она повернулась к Катерине и просипела:
— Только не ори, он совершенно измучился.
— Кто?!
— Макс.
— Кто?!?!
— Макс. Наташкин Максим.
— Шурка, да как ты…
— Заглохни, плесень. Это совершенно не то…
— А Наташка? У них же свадьба через неделю!
— Свадьбы не будет.
— То есть как это не будет? Либединская, ты соображаешь…
Шурка простерла вперед руку — и Катерина покорно умолкла. Все-таки в Шурке было что-то античное…
Рассказывать она тоже умела. Выяснилось следующее.
Наташка не ночевала дома все эти дни, начиная с пятницы. Не звонила, ни о чем не предупреждала, к телефону не подходила. В воскресенье же вечером Макс, к тому времени окончательно деморализованный и отчаявшийся, получил от Наташки по электронной почте сообщение, что свадьба отменяется. Якобы она много думала в последнее время — здесь Шурка яростно фыркнула — и поняла, что они поторопились с решением о свадьбе. Последним ударом было появление в глубокой ночи курьера на фирменном бронированном микроавтобусе, который привез ВСЕ бриллианты, когда-либо подаренные Максом Наташке. Несчастный отвергнутый жених заметался по опустевшему любовному гнездышку, а потом понял, что не может оставаться в одиночестве.
К Шурке он приехал в два часа ночи, и до утра они пили водку и говорили, а потом Макс рыдал у нее на груди, и как-то так получилось, что там же, на груди, и заснул. НО! Не в том смысле, как могли бы подумать некоторые. В чисто платоническом, отчасти даже материнском смысле!