В животе у меня заурчало. Я надела солнечные очки и спустилась с крыльца. Мы встретились с Риком посредине улицы.
— Рик, твой двоюродный дедушка сказал, что ты полон нереализованных возможностей и интересной информации,— объявила я.
Он скривился в полуусмешке — моя прямота его развеселила.
— Пятно на семейной репутации, — согласился он. — А ты Джейн Йеллоурок, иногороднее дарование.
— Если хочешь поболтать, давай пойдем туда, где есть кондиционер и пиво.
Рик рассмеялся и, сверкнув сексуальными маленькими зубками, показал на тротуар, склонившись преувеличенно низко, словно зазывала на ярмарке. От него приятно пахло: жарой, мужским потом и еще чуть-чуть каким-то ароматом вроде мыла «Айвори». Я сопротивлялась желанию понюхать его шею сбоку и укромный уголок за ухом, однако ничего не могла сделать с поднимавшимся во мне голодом, бившимся о мою кожу, подобно каменному граду. Голод Пантеры. Ее натура. Я вздохнула. Пантера жаждала спаривания. Она становилась все настойчивее по поводу этого, как мать, которая хочет, чтобы ее дочь остепенилась, вышла замуж и завела детей. Образ матери с клыками и когтями. Наступило время полной луны, когда Пантера подбирается ближе к поверхности и контролировать ее становится труднее. Да, похоже, я влипла.
Еще было чересчур рано выкачивать из него информацию, поэтому на протяжении прогулки по пяти кварталам мы болтали о погоде, мотоциклах и музыке, и мой Джо упомянул, что, помимо всего прочего, играл на саксофоне в паре местных групп. Разговор развивался непринужденно и был посвящен теме «давай узнаем друг друга поближе». Наконец мы добрались до забегаловки на берегу реки, которая представляла собой одну вытянутую комнату с баром по правую руку и обтянутыми красной кожей кабинками по левую. Я бы удивилась выбору Джо, если бы местечко не было заполнено такой разношерстной публикой: от городских рабочих в грубых сапогах до мужчин и женщин в костюмах, похожих на банкиров. Вероятно, присутствовало там и несколько музыкантов. Я уловила запах травки, исходящий от некоторых из них. А в дальнем углу сидели трое полицейских. Я давно усвоила: если копам нравится в закусочной, значит, еда там хорошая.
Цементный пол, когда-то красного цвета, вытерся, и краска осталась только по углам. Темно-синие стены выгорели и покрылись подтеками от сырости. Пластиковое покрытие бара «Формайка», черное с искрой, было сколото, а вдоль всей стены за барной стойкой тянулось затемненное зеркало. Грязные стеклянные полки на зеркале загромождало несметное количество бутылок со спиртным, некоторые из них, с отстающими этикетками, покрывала пыль. Превосходный набор кухонных ножей, с ручками, инкрустированными зеленым камнем, и свирепо-наточенными лезвиями, лежал в открытом подносе с бархатной подложкой и сверкал в свете ламп.