Старик поднес бумажку к глазам.
- Не знаю... Хитрово? Не знаю, - говорил он, шаря по карманам в поисках очков. И вдруг, словно вспомнив что-то, уставился испытующим взглядом на летчика. - Шурочка! Александра Леонтьевна, - произнес он ядовитым тоном, - к вам... - И, поворачиваясь к двери, добавил: - Вот вам, молодые люди, ваше начальство. Но не завидую вам, натерпитесь от этого начальства. Характерец, я вам скажу!
- Однако, - буркнул Василий, - хорошенькая командировочка досталась нам!
Девушка перехватила насмешливый взгляд, которым обменялись летчик и бортмеханик. Краска залила и щеки ее, и курносый веснущатый нос, и маленькие ушки, и даже шею за ушами. Видя смущение девушки, Василий даже пожалел ее и спросил добродушно:
- Так на чем мы будем катать вас, девушка?
Шура Хитрово резко выпрямилась:
- Во-первых, я для вас не девушка, а Александра Леонтьевна. Во-вторых, у нас не катанье, а научная экспедиция. Мы вылетаем послезавтра в шесть утра. Рекомендую вам немедленно отправиться на аэродром для приемки самолета.
ПОСЛЕЗАВТРА В ШЕСТЬ УТРА
В 6.00 послезавтра самолет, готовый к вылету, стоял возле причала на городской протоке Это была устаревшая боевая машина времен Отечественной войны, поставленная на поплавки и снабженная специальным оборудованием. На место снятого вооружения был приспособлен небольшой ветряной двигатель, в кабине поставлено какое-то громадное сооружение в кожухе из пластмассы. От него тянулись бесчисленные цветные шланги к ящикам и стальным баллонам.
Несмотря на ранний час, на дощатом плоту собралось немало провожающих. Пришла целая группа девушек в ярких платьях, с ними юноша в роговых очках и другой - постарше, широкоплечий, с коротенькой трубкой в зубах. Сама Шура приехала с дядей и теткой в автомашине. Профессор насупленно молчал - видимо, сердился за то, что его уговорили провожать. Тетка суетилась, виновато косясь то на племянницу, то на строгого мужа.
К шести часам на причале собралось человек пятнадцать, и каждый приходящий отводил Шуру в сторону и очень долго в чем-то убеждал ее.
- Ну, конечно, - отвечала девушка. - Ни за что не забуду... я же сама знаю...
Когда очередь дошла до молодого человека с трубкой, он протянул Шуре сложенный в шестнадцать раз v сшитый в тетрадь лист синьки, мелко исписанный на обороте, и сказал, выделяя каждое слово:
- Здесь все. Смотри почаще и записывай каждый пустяк. Главное система. У тебя всегда: "неважно, запомню, завтра". Так чтобы этого не было. Имей в виду: не для себя летишь. Вернешься без дневника - будешь сидеть в Саратове.