Паранджа. Человеку, из средней полосы России, кажется, что придумать, что-то более нелепое невозможно. Правда мы, подходим к этому обычаю, с точки зрения европейца. Ну, а попробуем посмотреть, на это с точки зрения араба. Один из французских энциклопедистов, сравнивал кожу аристократов, и французских крестьян, постоянно жарящихся на солнце. Естественно, не в пользу крестьян. Кожу на их руках, он оценил состарившуюся раньше времени, и болезненную.
Солнечные ванны — хороши в меру. Каждый из нас в жизни хоть раз, но обгорал. А представьте, что делает с кожей проживание возле пустыни Сахара? И это не считая рака кожи, и прочих сомнительных прелестей. Коренные жители Африки, естественно, приспособились к солнцу. Стали угольно черными, с кудрявой шапкой волос защищающих от зноя.
А сравнительно более белокожие арабы, вынуждены были приспосабливаться по-другому. И мужики, и бабы, стали кутаться. До мужской паранджи, конечно не дошло, но национальный мужской костюм, в комплекте с густой абрекской бородой, тоже не оставляет солнцу ни сантиметра голой кожи. Женщина, естественно, еще более закрыта, но с неё и спрос больше — не даром в народе говорят, что мужик должен быть хотя бы ненамного симпатичней черта.
Так что сама по себе паранджа, была просто необходима для выживания. Но, к сожалению, этот полезный предмет одежды оброс такими традициями, что почти утратил функцию защиты от солнца. Ну, в России, его ношение никому на навязывают, а египтяне могут носить все, что их душеньке угодно. Тем более, что мы позагораем и уедем, а им местное солнце приходится целый год терпеть.
Вскоре солнце окончательно скрылось за недостроенный отель, и я засобирался домой. Вот… обратите внимание, я уже считаю отель домом.
На выходе с пляжа я увидел маленькую трагедию — придурковатый молодой араб, не хотел отпускать туристку с пляжа, и держал её за руку. Он то, конечно, шутил, а вот девушки было не до шуток. Он вырывалась на полном серьёзе. Я, широко улыбаясь, ткнул его двумя пальцами в солнечное сплетение.
Араб осознал. Девушка тут же убежала, а араб какое-то время изображал рыбку — безмолвно открывал и закрывая рот. Я оставил полотенце, плюнув на пляжную карту, и пошел в отель. Все-таки, местные иногда бывают излишне назойливы и некультурны. Вспомнив утро, добавил — и вороваты.
На десяток отличных египтян, египтян, которые рады тебе, египтян, которые старательно объясняют на ломаном русском, где и что, египтян, которые собственно и подарили мне этот кусочек лета, попадется один удод, который портит всю малину. Даже в самую глухую ночь можно гулять по их улицам. Никто на тебя не нападет с криком — бей белозадых. Не продает кирпич. Ну, или, по крайней мере, на меня не нападали. Кофеем, было, угощали. Хай, привет — кричали. А вот наездов — не было. Сейчас, когда я пишу эти строки, злоба прошла. Конечно, неприятно, когда при тебе обманывают соотечественников. Неприятно, что ты не смог им помочь. Но злиться на весь народ из за действий скотины, неправильно.