Прикрыв глаза от солнца и сощурившись, Перенель пристально взглянула на приближающихся птиц, пытаясь рассчитать, сколько времени у нее в запасе. Стая казалась бесконечной, сгущавшийся туман не давал угадать ее размер или оставшееся расстояние. Но Перенель догадалась, что осталось всего десять-пятнадцать минут до того, как они спустятся на остров. Она соединила мизинец и большой палец, и между ними вспыхнула белая искорка. Перенель кивнула. Силы возвращаются к ней, но не так быстро, как хотелось бы. Теперь, когда рядом нет сфинкса, энергия вернется, но ночью аура заряжается медленнее. И еще Перенель знала, что ей все равно не хватит сил, чтобы побороть Морриган. Но это не значит, что она беззащитна. За долгую жизнь она научилась многим трюкам.
Легкий ветерок взъерошил длинные волосы колдуньи, и через секунду перед ней возник призрак Хуана Мануэля де Айялы. Призрак повис в воздухе, принимая очертания из песчинок и капелек воды в собравшемся тумане. Как и многие призраки, он носил ту одежду, которая полюбилась ему при жизни: белую свободную рубаху, заправленную в штаны до колен. Его ноги заканчивались где-то чуть ниже колен, и, как у многих духов, у него не было ступней. При жизни люди редко смотрят на свои ноги.
— Когда-то он был одним из прекраснейших мест на земле, — сказал призрак, окинув влажными глазами Сан-Франциско.
— Он и до сих пор таков, — ответила Перенель и обвела глазами гавань, озаренную крошечными огнями города. — Последние десять лет мы с Николя считаем это место своим домом.
— Да я не про город! — пренебрежительно воскликнул Айяла.
Перенель покосилась на призрака.
— Тогда о чем ты? — спросила она. — Если об острове, то здесь и сейчас красиво.
— Когда-то я стоял здесь, рядом с этим самым местом, и смотрел, как на берегу горели тысячи костров. У каждого костра сидела семья. А потом я познакомился со всеми. — Продолговатое лицо испанца скривилось от горького сожаления. — Они рассказали мне об этой земле, об этом месте, о своих богах и духах. Именно эти люди привили мне любовь к острову. Теперь я вижу только огни. Не вижу звезд, не вижу людей, сгрудившихся у костров. Где же то место, которое я так любил?
Перенель кивнула в сторону далеких огней.
— Оно до сих пор здесь. Только разрослось.
— Оно изменилось до неузнаваемости, — возразил Айяла, — и совсем не к лучшему.
— Я тоже видела, как менялся мир, Хуан, — тихо проговорила Перенель. — Но мне нравится верить, что перемены всегда к лучшему. Я старше тебя. Я родилась в то время, когда зубная боль могла прикончить, когда жизнь была короткой и жестокой, а умирать приходилось с болью. Когда ты открывал этот остров, продолжительность жизни здорового человека была не больше тридцати пяти лет. Теперь люди живут в два раза дольше. От зубной боли больше никто не умирает… как правило, — добавила она со смехом, потому что затащить Николя к стоматологу можно было только на аркане. — Человечество настолько продвинулось вперед за последние века, что случаются чудеса.