Он наклонился, схватился за прутья и потянул. Решетка не сдвинулась.
Жанна покосилась на Софи.
— Когда мы с Франсисом сражались на стороне французского Сопротивления против немцев, то организовали в катакомбах наш штаб. Оттуда мы могли попадать в любую часть города. — Она постучала по решетке носком туфли. — Это было наше любимое место. Даже во время войны в садах всегда слонялось полно людей, и мы могли легко слиться с толпой.
В воздухе вдруг по-осеннему запахло жжеными листьями. Железные прутья в руках Франсиса раскалились докрасна, и толстые болты упали в шахту. Сен-Жермен выдернул оставшуюся решетку и отбросил в сторону, а потом полез в отверстие.
— Там есть лестница.
— Софи, ты следующая, — сказал Николя. — Я за тобой. Жанна, прикроешь нас сзади?
Жанна кивнула. Она ухватилась за край ближайшей деревянной скамьи и подтащила ее к отверстию.
— Поставлю над люком. Нельзя же, чтобы кто-нибудь случайно туда свалился, — улыбнулась она.
Софи осторожно пролезла в люк, нащупала ногами лестницу и стала осторожно спускаться вниз. Ей казалось, что там будет грязно и жутко, но на самом деле внутри только пахло плесенью. Она начала считать ступеньки, но потеряла счет где-то на семьдесят второй. По тому, как быстро уменьшался клочок неба над головой, можно было заметить, что они спускаются глубоко под землю. Софи не испугалась. По крайней мере, за себя. Туннели и узкие колодцы ее не пугали, но брат боялся замкнутых пространств. Что же он сейчас чувствует? В животе у нее что-то затрепетало. Вот-вот стошнит. У нее пересохло во рту, и она поняла — инстинктивно, безошибочно, — что именно так чувствует себя ее брат. Она знала, что Джош напуган до смерти.
— Кости, — ошеломленно проговорил Джош, окидывая взглядом туннель.
Стена перед ним была выложена сотнями пожелтевших гладких черепов. Ди прошелся по коридору, его светящийся шар отбрасывал мелькающие тени, и пустые глазницы черепов как будто шевелились, следуя за ним.
Джош вырос среди костей, они его не пугали. В кабинете отца всегда валялись какие-то кости. В детстве они с Софи играли в музейное хранилище, заставленное останками, но обычно это были кости животных и динозавров. Джош даже помог собрать копчик хищника, который потом стал экспонатом Американского музея естественной истории. Но эти кости… они были… они были…
— Это человеческие кости? — прошептал он.
— Да, — тихо проговорил Макиавелли с легким итальянским акцентом. — Здесь скелеты шести миллионов тел. Или больше. На месте катакомб изначально были залежи известняка. — Он ткнул большим пальцем вверх. — Из того же известняка был раньше построен город. Париж стоит на лабиринте туннелей.