Всякий раз, включаясь в передачу, Юстус просил раскрыть портфель и рассортировать тетради с записями, подчеркнуть такие-то и такие-то формулы, отметить такие-то страницы.
- У меня привычка недописывать слова, - предупреждал он. - Пищу только корни. Я-то помню, что имелось в виду, а в Темпограде придется расшифровывать.
Лев понимал, что Юстус экономит минуты, прибегая к его посредничеству. В однопространственности время текло все-таки медленнее, чем в Темпограде, можно было объяснить больше.
- Я попробую начать расшифровку, - предложил он.
Еще одно занятие. Меньше думаешь о жаре.
- Обратите внимание на тетрадь "Причины взрыва новых", - попросил Юстус. - И на записи о нравах тоитов. Это я не все успел переписать начисто. И сами расспрашивайте Клактла.
Переписка и расшифровка занимали мысли. А тоит одно тянул: "Долго еще?"
Лев отвечал привычно:
- Друг, потерпи! Для твоей же планеты.
10. НА ОРБИТЕ БЫСТРОГО ВРЕМЕНИ. 23 мая. 19:22-19:26
Внешний мир вошел в кабину внезапно. Послышались звонкие удары о металл, скрежет, стук колес. Вневременную однопространственность встряхнули, сдвинули, покатили. "Осторожнее, вы, черти", - сказал отчетливый бас. Откуда-то пахнуло прохладой, упоительно свежим, вкусным, как ключевая вода, кислородом. И в люк брызнул свет, серо-голубой свет дневных ламп.
- Милости просим в Темпоград, - сказал тот же бас.
Лев не без труда выбрался наружу и оказался в просторном зале, выложенном глянцевитыми черными и голубыми плитками.
Люди как люди - в синих комбинезонах, белых халатах. Привычно встречает прибывших медицина. Кремовые автобусы неотложной помощи. Тележки для багажа.
Обыденность поражала прежде всего в Темпограде. Словно не в другое время прибыли, а в любой земной город - в Париж, Владивосток или Тимбукту. Та же забота о багаже, те же дежурные санитары с носилками, встречающие с букетами цветов, коридоры, лифты, лестницы. В конце концов ты попадаешь в гостиницу: снова лифт, снова коридор, нумерованные двери разного цвета. Один из номеров - твой. В нем застланная кровать со взбитой подушкой, стенной шкаф с пустыми вешалками, полированный стол, на столе телефонная книжка и дверца пневмопочты с дисками меню. За стенкой ванна и душ. И, как во всем мире, красный кран брызжет горячей водой, синий - холодной. Где тут иное время? Непохоже.
Обыденность поразила Льва и еще поразила неторопливость. Ведь перед отправкой было столько суеты. Поспешно летели, на ходу составляли обращение, торопливо зачитывали, срочно выбирали, кого послать в Темпоград. "Скорее, скорее, экономьте секунды Т-града". Льву не дали проститься с Винетой, не дали вещи захватить из дому. И, вжившись в торопливость. Лев закричал, едва выйдя на перрон: "Ведите меня немедленно к президенту! Профессор Юстус заболел, ему стало плохо, но все записи у меня. Он просил обратить особое внимание..."