…Нет, не все, конечно. Им это явно не нравилось, они делали это явно через силу. Они делали это только в том крайнем случае, когда встречались друг с другом глазами и вынуждены были (почему, собственно?) непременно оказать внимание друг другу, как старым добрым знакомым. Можно было подумать, что нынче утром, пока я распинался на службе, власть в городе захватили исступлённые почвенники и призвали соотечественников (под угрозой наказания на теле) вспомнить, откуда все они произошли, припасть к чистому источнику древних обычаев, погрузить обе руки в сокровищницу патриархальных нравов и, хотя бы на улицах, вести себя в соответствии.
Смешного тут не было ничего. Я предпочёл бы сейчас вернуться домой, пусть даже без кефира и масла, и навести справки у Агасфера Лукича или по крайности включить телевизор. Но масла в доме не было никакого, это во-первых, а во-вторых, чёрт побери, надо было хотя бы попробовать разобраться во всём самому.
В молочной на первый взгляд ничего необычного и не обнаружил. Очередь в кассу была небольшая, за сметаной стояло старух десять, но сметана меня как раз не интересовала. Я набрал в сумку четыре бутылки кефира, обогнул стойку, взял три пачки масла по двести граммов и пристроился в очередь в кассу.
Нет, здесь тоже было нехорошо. Очередь вела себя не как очередь, а словно бы на светском рауте, как я себе это представляю. Они беседовали. Все они не стояли друг другу в затылок, как это принято испокон веков, они норовили встать друг к другу вполоборота, чтобы, упаси бог, не оказаться к кому-нибудь спиной.
Физиономию у кассирши, казалось, свело судорогой от перманентной любезной улыбки, руки её так и порхали – выбивали, отрывали, отсчитывали, выдавали, и с каждым покупателем она здоровалась и каждому говорила спасибо. (Обычно она разговаривает так: «Чего вы все лезете со своими десятками? Нет у меня рублей, ослепли, что ли?» Зовут её Аэлита.) В магазине были ещё грузчики. Я заметил их не сразу, потому что они были бесшумны. Эти два опухших амбала в грязных чёрных халатах катали и разгружали свои тележки с продуктами, передвигались как бы на цыпочках, мгновенно замирая на месте, если путь им пересекал случайный покупатель. Ни лязга не было слышно, ни грохота, ни своеобычных возгласов: «Валёк! На хрен ты, падла, это сюда приволок?.. Эй, мамаша, подбери корпуса!..»
До кассы было восемь человек. От силы десять минут.
В очереди разговаривали:
– Дожди и дожди, а снегу всё нет…
– Очень нужен снег. Для урожая.
– Это вы совершенно правильно говорите, дама. Снег зимой – это самое первое дело.