— Я тоже рада тебя видеть, Терн, — фыркнула незнакомка.
Легкий ветерок колыхнул ветви. Раздались шорох, скрип. Мрак раздвинулся, и прямо из пустоты на камни ступила невысокая красивая женщина. Хрупкая и стройная, гибкая как лоза. Одета в платье из живых побегов травы, сухих листьев и бутонов цветов. На голове пышный венок, в длинных шелковистых волосах застряли лепестки. Лицо несколько бледноватое и худое, но милое и прекрасное: маленький нос, пухлые губы, огромные глаза в обрамлении пышных ресниц. Лишь зрачки могли вызвать удивление — вертикальные щели, окруженные бледно-зеленой мерцающей радужкой.
— Приветствую, сестра. Располагайся, будь как дома.
— А я и так дома, — засмеялась Леанна. Лукаво подмигнула, по-хозяйски огляделась. — Здесь стояла наша деревня?!
— Нет, — ответил хозяин пещеры, равнодушно кивнул влево. — Шагах в двухстах. Лес успел смениться десяток раз. А утес выдержал. Камни меньше поддаются действию времени…
— Да уж, — с грустью сказала женщина. — Припоминаю. Смутно… но что-то осталось.
Леанна прошла по траве. Поклонилась, чарующе улыбнулась. В каждом движении — неземные грация и гибкость. Нежная кожа мерцала, переливаясь. Не женщина, а дочь весны, лесная нимфа.
— И все-таки… — пробормотал тот, кого в мире величали Мроном.
На губах Терна застыла кривоватая ухмылка. Леанна нахмурилась. Маска приветливого добродушия сползла, обнажила скрывавшиеся под ней настороженность и серьезность. Богиня леса глянула на собрата, зябко передернула плечами и спросила:
— Ты знаешь, что происходит?..
— Я не имею к «прорывам» никакого отношения, — быстро сказал отшельник.
— Понимаю… — медленно произнесла Леанна. — Ты не восходил на Престол, пожелал остаться просто Древним. Но я пришла не потому… «Проплешины» — верхушка айсберга, следствие. Твои опасения оправдались, мир рушится. Системы ломаются, живое трансформируется. Через год грядет апогей. А мы не можем предсказать, как обернется дело. Но сущее прогибается, гниет…
— При чем здесь я? — осведомился мужчина.
— Не могу поверить, что тебе плевать, — спокойно ответила богиня.
— Прости, сестра, — глухо произнес Терн. Опустил голову и сложил руки на груди. На лице появилось виноватое выражение. — Меня волнует происходящее… И я давно заметил признаки надвигающейся беды, начал действовать. Мои соратники ищут способы восстановить равновесие. Но, боюсь, Престолы теряют устойчивость.
— Нужно объединить усилия! — с жаром сказала богиня, подошла и прикоснулась ладонью к щеке Древнего.
Терн едва заметно дрогнул. Медленно, так, чтобы не выглядело трусостью или брезгливостью, отстранился. Полюбовался Леанной, задумчиво поджал губы. Долго стоял, глубоко вдыхал свежий ночной воздух.