– Безусловно! Думу, правительство, партии – к стенке! А если серьезно, при такой организации не имеет никакого смысла пытаться до чего-то у вас там докопаться.
– И, несмотря на это, «у нас внутри» работает определенная служба. Успехи случаются чаще, чем ты думаешь. Но не в нашем теперешнем случае. Поэтому я и беседую с тобой. До торжественного спуска осталось четыре дня. Ты полетишь в Архангельск уже сегодня ночным рейсом. Билеты заказаны. Там тебя встретят и довезут до Северодвинска, это 35 километров.
– Да-да, Владимир Викторович, я знаю. Провел в тех местах несколько дней в приятной компании с Рединым. Помните дело о доставке урановых стержней в Обнинск?
Куратор покивал:
– Кстати, я тут выяснил, что твой друг будет присутствовать на торжествах. Он же теперь заметная фигура в Комитете по контролю за сбором, захоронением и утилизацией ядерных отходов, а в Северодвинске такие работы постоянно ведутся. Так что это его хлеб. А тут сам президент...
– Спасибо за подарок! Признайтесь, ведь это вы подсуетились, а?
Куратор даже фыркнул, обиженно и ненатурально:
– Не царское это дело...
– Еще раз спасибо, шеф! А кто еще...
– У тебя карт-бланш. Возьми из Команды любого, «можно даже двух!» – Владимир Викторович продекламировал слова из песни Высоцкого.
– А трех?
– Это, конечно, Вадим с Анатолием и Галина Алексеева?
Журналист только со скромным видом развел руками.
– Билеты на самолет заказаны и на твою Гюльчатай. Встретитесь в аэропорту. В курс дела введешь ее в полете.
– Да вы волшебник, шеф!
– Ребята будут встречать вас в Архангельске. Толя уже там, а Вадим прилетит за полчаса до вашего рейса.
– Ну, Владимир Викторович, ну... слов нет!
– Это у тебя-то слов нет?.. Ладно-ладно, все я понимаю. И вовсе не о твоем комфорте пекусь. – Нарочитая строгость и сведенные брови Куратора не могли обмануть и ребенка. – Прежде всего забочусь о себе. Ты мне еще нужен! А попробуй не дай тебе Гюльчатай, а? Да-да, и не кивай! Ты-то, может, и обойдешься, хотя вряд ли, а вот Галина... Она девушка восточная, пылкая, может и не простить. Ее, кажется, где-то на советско-афганской границе нашли?
– Да, под Гератом. Наш спецотряд возвращался с задания и наткнулся на умирающую девочку лет двух-трех. Представляете, высоко в горах, на десятки километров вокруг никакого человеческого жилья, и – ребенок с почти смертельной огнестрельной раной, истощенный, обезвоженный. Как выжила – уму непостижимо. И все бормотала: «Гю-иль!» Так и стала Гюльчатай.
– Зато теперь на четырех или пяти языках говорит, и боевая подготовка лучше, чем у любого профи-спецназовца! А красавица... И чего только ей какой-то ловелас-журналист приглянулся, не знаешь?