На узенькой улочке Син Лэйн прямо друг против друга стояли гараж и платная конюшня города Милфорда, пребывающие в состоянии вечной вражды. Автомобили пугали лошадей (так во всяком случае утверждали служители при конюшне), а возы с сеном и прочим фуражом для конюшни мешали выезду из переулка — это утверждали работники гаража. Владелец конюшни старый Мэт Эллис, бывший кавалерист, смотрел на работников гаража Билла Бору и Стэнли Питерса (во время войны оба были связистами) как на представителей поколения, уничтожавшего кавалерию и угрожавшего цивилизации…
Зимой, во время охотничьего сезона Роберт общался с кавалеристом и выслушивал его жалобы, в другое время года, когда автомобиль чинился и смазывался в гараже, он вникал в обиды работников гаража. Вот и сейчас Стэнли непременно понадобилось выяснить, какова разница между оскорблением и клеветой и можно ли считать диффамацией слова Мэта…
— Не знаю, Стэн. Надо подумать, — перебил Роберт, быстро нажимая на стартер. Но сразу уехать ему не удалось. Пришлось ждать, пока выезд из переулка не освободят верховые: трое толстых детей и их грум, возвращавшиеся с послеобеденной прогулки. «Ну вот, сами видите!» — сказал Стэнли за спиной Роберта.
Чем ближе к южному окончанию Хай-стрит, тем меньше становилось магазинов и лавок, тем больше жилых домов, затем шли виллы, окруженные садами, а потом сразу поля. Поля, отгороженные друг от друга живыми изгородями, тянулись бесконечно, домов почти не видно, можно ехать милю за милей, не встретив ни единого живого существа.
Там дальше за горизонтом находился Ларборо — городок, застроенный домами из грязного кирпича. В двух милях отсюда на Ларборо-Роуд стоял дом, известный под именем Фрэнчайз. Когда-то давно некто приобрел поле, называемое Фрэнчайз, построил посредине плоский белый дом и затем окружил высокой, крепкой кирпичной стеной, как бы наглухо отгородив этот дом от мира. Когда-то при доме была конюшня, но она тоже была спрятана за кирпичной стеной. Дом походил на детскую игрушку, случайно оброненную на пустынной дороге. С тех пор как Роберт себя помнил, тут жил одинокий старик, а сравнительно недавно в Милфорд стала наезжать за покупками Марион Шарп с матерью, и вскоре стало известно, что они поселились в доме Фрэнчайз, унаследовав его после кончины старика. «Как давно они переселились сюда? — старался вспомнить Роберт. — Три года назад? Четыре?»
Эти женщины не пытались завести знакомства среди обитателей Милфорда, держались особняком; у обеих был такой вид, будто им вполне хватает общества друг друга.