— Ну и как она приняла ваши слова?
— Покраснела. А почему вы спрашиваете?
— Потому что она показала, что когда работала здесь, то слышала крики с чердака.
— Ах вот как, — презрительно протянула миссис Шарп.
— Есть свидетельство, что она упомянула об этих криках еще до того, как дело Бетти Кейн получило огласку.
Наступило молчание. И еще раз Роберт подивился тому, какая мертвая тишина царит в этом доме.
— Это уж, — сказала наконец Марион, — называется удар прямо в лицо.
— Вы совершенно правы.
— Но это удар и для вас.
— Удар для нас всех.
— Нет, я имею в виду с точки зрения профессиональной.
— Как это?
— А то, что мы, возможно, налгали вам! И с таким случаем вы впервые столкнулись в вашей практике.
— Бог с вами, Марион! — сказал он нетерпеливо, впервые назвав ее по имени и сам того не заметив. — С чем я действительно столкнулся, если уж столкнулся, то с выбором: верить вашим словам или словам Роз Глин и ее дружков.
Казалось, она не расслышала его слов…
— Я хочу, — страстно произнесла она, — Господи, как я хочу, чтобы у нас было одно, пусть самое маленькое, крошечное свидетельство в нашу пользу! Этой девчонке везет во всем, всегда, везде! Мы твердим: «неправда!», но ничем не можем доказать, что это неправда! И все, как нарочно, складывается так, чтобы подтвердить ее наглое вранье, и ровно ничего не доказывает, что мы говорим правду! Ничего!
— Сядь, Марион, — сказала ее мать, — гнев еще никогда никому не помогал.
— Я могла бы убить эту девчонку, понимаете, убить! Господи, да я бы била ее дважды в день целый год подряд, и снова принялась бы ее бить с первого дня нового года. Господи, когда я подумаю, что она с нами сделала…
— А вы не думайте, — перебил ее Роберт. — Думайте лучше о том дне, когда ее разоблачат на открытом заседании суда. Если я хоть что-то понимаю в людях, то для мисс Кейн это будет куда больнее, чем если бы ее попросту избили.
— Вы верите, что такое возможно?
— Верю. Правда, не знаю, как мы этого добьемся, но верю!
— Интересно знать, это оптимизм чистой воды, мистер Блэр, — осведомилась миссис Шарп, — или ваша внутренняя вера в конечное торжество добра?
— Не знаю. Думаю, что правда обладает своей собственной силой.
— Дрейфус почему-то этого не находил, а также другие невинно осужденные, — сухо произнесла она.
— Но в конце концов имели случай в этом убедиться.
— Ну, откровенно говоря, мне не так уж улыбается проводить всю жизнь в тюрьме, ожидая, пока правда воссияет во всей своей силе.
— Не верю, что дело дойдет до тюрьмы. Полицейский суд состоится в понедельник, и, так как у нас нет доказательств для защиты, дело передадут на выездную сессию главного суда. Но я попрошу взять вас на поруки, и, следовательно, вы останетесь здесь до суда в городе Нортоне. А до той поры, надеюсь, Алеку Рамсдену удастся напасть на след девчонки. Все, что нам требуется, это доказать, что она была в те дни не у вас, а где-то в другом месте. Если мы это докажем, вся ее версия рухнет. А для меня это уже вопрос чести!