Для нападения выбрали резкий поворот с замечательными зарослями, полностью перекрывающими видимость ушедшим за поворот отрядам.
Сам процесс ожидания прохождения отряда затянулся почти до полной, по человеческим меркам, темноты — приятный серебристый полумрак, затягивающий окрестности, ласковым лечебным бальзамом подействовал на мои уставшие от яркого дневного света и постоянного прищуривания глаза.
В хвосте колонны, на расстоянии примерно восьмидесяти метров, передвигался мотоцикл с коляской, оснащенной пулеметом. При виде такой заманчивой цели у меня руки буквально зачесались от нетерпения. Расположившись в зарослях у дороги на расстоянии ста двадцати метров до поворота, я вытащил пять стрел с листовидными наконечниками (бронежилеты на вооружение немецкой армии в сорок первом году, судя по прочитанной литературе, не поступали, а останавливающее действие у листовидных наконечников было в разы выше, чем у бронебойных). Под постоянный бубнеж солдата: «Ну давай! Чего ты ждешь? Уйдут ведь!» — рассчитал время таким образом, чтобы хвост колонны скрылся из виду за поворотом, а мотоцикл поравнялся со мной и чуть проехал вперед, и спустил тетиву.
Проникающее ранение грудной клетки длинным твердым предметом, к которым, если вы догадались, относятся стрелы, обычно препятствует попыткам привлечь к себе внимание громкими криками. В случае с солдатом, находившимся в коляске, и из-за непосредственного контроля пулемета стрела, вошедшая в правый бок под углом десять-пятнадцать градусов, судя по всему, прошла сердечную мышцу и позволила ему только клюнуть носом на ближайшей кочке. Следующая стрела попала не так удачно, как хотелось. Скорее всего, как раз из-за той же кочки. Мотоцикл уже проехал некоторое расстояние, и угол вхождения стрелы в спину был далек от оптимального. Попав в цель в районе правой лопатки, она привела к довольно громкому вскрику, слава Ллос, заглушённому стрекотанием работающего двигателя. Бросив руль и попытавшись схватиться за стрелу, водитель упал с мотоцикла, который проехал еще метров десять и заглох, уткнувшись в кустарник.
Быстро выбежав на дорогу, мы с красноармейцем метнулись к ползущему в пыли телу, все еще пытающемуся дотянуться правой рукой до древка стрелы. Что-нибудь крикнуть из-за наполняющихся кровью легких немец даже не пробовал. Остановив Сергея, уже нацелившего штык винтовки для добивания противника, я приказал:
— Не здесь!
Подхватив раненого и вызвав у него сильные судороги из-за рывков при переноске, мы оттащили его в придорожные кусты. Раненого я оставил с Сергеем, дал задание разобраться. Метнувшись к мотоциклу, вывел его на середину дороги, выволок из него пассажира, не вынимая из тела стрелы.