В накрытой салфеткой корзинке лежал свежий хрустящий хлеб. Рядом стояли фрукты, печенье и слегка подсоленный миндаль в медной мисочке. И целое море горячего крепкого кофе.
— А где варенье? — удивилась Алессандра. — Я всегда думала, что это национальный испанский деликатес.
— Варенье из Севильи! — засмеялся он. — Да, иногда мы балуем себя, но не на воздухе. Насекомые любят варенье еще больше, чем мы. Если хотите варенья, надо пойти в дом.
— Лучше я останусь здесь, — сказала Алессандра, окидывая взглядом сад. — Здесь так хорошо!
Черные глаза Савентоса не отрывались от Алессандры, но во взгляде не было ничего сексуального. Он просто любовался ею, словно портретом или скульптурой.
Алессандра съела булочку и выпила две чашки кофе. Рафаэль сидел напротив, вытянув длинные ноги и закинув за голову сильные руки с золотистым загаром. Взгляд его блуждал по небу, по бесконечным рядам виноградников и опять возвращался к ней. Создавалось впечатление, что Рафаэлю очень нравится вот так сидеть рядом с ней в дружеском молчании, не пытаясь заполнить паузы болтовней.
— Я не думала, что увижу вас сегодня утром, — сказала наконец Алессандра. — Вы, наверное, очень заняты?
— Чем?
— Работой. — Она удивилась вопросу. Это же очевидно. Ее отец неизменно вставал очень рано и в шесть уже работал. А позже уезжал на работу. Мать жила в таком же темпе.
Он улыбнулся.
— У меня будет масса времени для работы. Попозже. — Его улыбка стала насмешливой. — Знаете, что я вам скажу, Алессандра? Вы настоящая английская леди.
Она сдержалась, чтобы не ответить колкостью. Его слова вызывали в воображении богатых, ничем не занятых дам, неспешно пьющих чай в Найтсбридже.
— Леди? Конечно, нет.
— Извините. Кажется, я неудачно выразился. Я имел в виду, что вы выглядите очень по-английски. Всегда думаете только о работе, о том, что нужно сделать.
— А вы разве нет? — Алессандра посмотрела на него с удивлением.
— Я испанец. Иногда мы работаем так, словно нас погоняет сам черт. А в остальное время просто живем.
Алессандра огляделась вокруг.
— Я уверена, что такое поместье не может существовать, если хозяин не работает как вол. — Она пристально посмотрела на Рафаэля.
Здесь, на своей территории, Савентос стал другим. В Англии он был иностранцем, да еще шокированным поведением племянника. Но сейчас, у себя дома, в нем ненавязчиво, но достаточно отчетливо ощущалось чувство превосходства.
Она нахмурилась.
— Вы смеетесь надо мной, Рафаэль. Не надо, я не люблю таких шуток.
Он улыбнулся еще шире.
— Когда вы сердитесь, эти темные искорки у вас в глазах сияют, как кусочки сапфира.