Тогда Берия сказал, что нужно назначить 5 членов Государственного комитета обороны. Вы, товарищ Сталин, будете во главе, затем Молотов, Ворошилов, Маленков и я (Берия)».
А вот как в воспоминаниях, якобы подвергнутых конъюнктурной правке, скорее всего в угоду Хрущеву, поскольку тот воспроизводит многократно те же нелепости, которые появились после «правки» воспоминаний Микояна:
«Приехали на дачу к Сталину. Застали его в малой столовой сидящим в кресле. Увидев нас, он как бы вжался в кресло и вопросительно посмотрел на нас. Потом спросил: «Зачем пришли?» Вид у него был настороженный, какой-то странный, не менее странным был и заданный им вопрос. Ведь, по сути дела, он сам должен был нас созвать. У меня не было сомнений: он решил, что мы приехали его арестовывать.
Молотов от нашего имени сказал, что нужно сконцентрировать власть, чтобы поставить страну на ноги. Для этого создать Государственный Комитет Обороны. «Кто во главе?» — спросил Сталин. Когда Молотов ответил, что во главе — он, Сталин, тот посмотрел удивленно, никаких соображений не высказал. «Хорошо», — говорит потом. Тогда Берия сказал, что нужно назначить 5 членов Государственного Комитета Обороны. «Вы, товарищ Сталин, будете во главе, затем Молотов, Ворошилов, Маленков и я», — добавил он».
Как видим различия разительные. В первом случае вид у Сталина был «спокойный, но какой-то странный», в во втором уже «настороженный, какой-то странный», что дало основание заявить: «У меня не было сомнений: он решил, что мы приехали его арестовывать». Кто, кроме самого Микояна, мог сделать столь кардинальные правки? Ссылки на заявление, сделанное сыном А. И. Микояна Серго, что: «Сравнение диктовок отца с текстом, подвергшимся экзекуции редакторов, показало, что в ряде случаев мысли автора были искажены до неузнаваемости», ничего не проясняют, поскольку это было сказано по другому поводу: «Третий том, начинавшийся с периода после 1924 года, находился в работе в «Политиздате», когда отца не стало, он умер 21 октября 1978 года, не дожив месяца до 83 лет. Через несколько недель меня вызвали в издательство и сообщили, что книга исключена из планов, а вскоре я узнал, что это было личное указание Суслова, побаивавшегося отца до самой его смерти и теперь осмелевшего».
Речь идет о доныне неизданном 3-м томе мемуаров А. И. Микояна, которые после его смерти редактировали, если верить Серго, под патронажем самого М. А. Суслова. Насколько верно это заключение, будет ясно, когда мемуары А. И. Микояна будут полностью опубликованы и введены в научный оборот.