«Вернемся к первым дням Великой Отечественной войны. Именно вокруг них сконцентрировалась наиболее густая атмосфера сплетен и слухов. К сожалению, уже стало хрестоматийным мнение, что в эти дни И. В. Сталин, якобы глубоко подавленный крахом своей наступательной доктрины, обманутый и униженный Гитлером, впал в глубокую апатию, а 22 и 23 июня вообще беспробудно пьянствовал, не принимая никакого участиям делах управления государством. Так вот, анализ журнала посещений И. В. Сталина показывает, что И. В. Сталин находился в своем кремлевском кабинете с раннего утра 22 июня 1941 года»>{11}.
Кстати, в своей уничижительной критике фальсификаторов истории и родоначальников мифа о «прострации Сталина» генерал несколько перегнул палку, поскольку о «беспробудном пьянстве» Сталина в эти дни его мифического уединения, кажется, никто не писал. А если писал и генерал знал об этом, то почему бы ему так прямо и не сказать, вернее, указать, на источник этого слуха.
Однако, несмотря на обнародование Журнала регистрации посещений, поток лживых публикаций в оправдание сложившегося мифа о недееспособности Сталина в первые дни (первую неделю, первую декаду) войны не прекратился. Напротив, некоторые авторы сумели воспользоваться публикацией Журнала для… подтверждения мифа! Больше всех в этом преуспел гламурный псевдописатель и псевдоисторик Э. Радзинский, который описывает ситуацию, сложившуюся в первые часы и дни после начала войны, располагая не только данными Журнала посещений, но и неопубликованными до сегодняшнего дня мемуарами Я. Чадаева, бывшего в то время управляющим делами Совнаркома.
Я. Чадаев был вхож в кабинет Сталина, поскольку только ему последний поручал вести протокольные записи всех заседаний Правительства и Политбюро ЦК КПСС, проходивших в его кремлевском кабинете.
Поскольку, как утверждает Чадаев в своих воспоминаниях, он «был единственный, кому Сталин разрешал записывать», то его мемуары, повествующие о драматическом начале войны, написанные уже после смерти Сталина, представляют огромный интерес для исследователей. Нам представляется, что уже давно пора опубликовать рукопись Чадаева, которая по-прежнему засекречена и хранится в секретном фонде Архива Октябрьской революции. Присутствие самого Я. Чадаева в кабинете И. В. Сталина в Журнале регистрации посетителей не фиксировалось.
Между прочим, приведенные Э. Радзинским в его двухтомнике «Сталин. Жизнь и смерть» выдержки из рукописи Я. Чадаева косвенно подтверждают версию В. М. Жухрая, что Сталин прибыл в Кремль утром 22 июня тяжело больным: «На рассвете у Сталина были собраны члены Политбюро плюс Тимошенко и Жуков. Докладывал Тимошенко: «Нападение немцев следует считать свершившимся фактом, противник разбомбил основные аэродромы, порты, крупные железнодорожные узлы связи…». Затем Сталин начал говорить, говорил медленно, подыскивая слова, иногда голос прерывала спазма»