Фиглов, расправивших свои килты, словно тормозные парашюты, приземлилось на крышу почтового
экспресса, едущего по маршруту Ланкр – Анк–Морпок.
У кареты были отличные рессоры, и возница очень быстро восстановил контроль над лошадьми.
В полной тишине, в облаке оседающей пыли, он спустился с козел на дорогу. Он был настоящим
бугаем, и при этом морщился при каждом шаге. В одной руке он держал откушенный бутерброд с
сыром, а в другой – и ошибиться было просто невозможно – кусок свинцовой трубы. Он хмыкнул.
– Мне придется доложить бригадиру. Вы видите ту царапину на краске, а? Ненавижу
отчитываться. Никогда не удавалось справиться со словами. Но придется заняться, раз краске конец.
– Бутерброд, и что самое главное, кусок трубы, исчезли под полой длинного плаща. Тиффани даже
словами не могла передать, как она была счастлива этому исчезновению.
– Мне правда, очень жаль, – извинилась она, когда он помог ей спуститься с крыши кареты.
– Это не из–за меня, поймите меня правильно. Это все из–за краски. Я им, видите ли, говорю, тут
тролли, гномы, ха, и вы все отлично знаете, как они водят: почти все время с закрытыми глазами, потому что солнце слишком ярко светит.
Тиффани сидела, пока он осматривал повреждения краски, потом снова посмотрел на нее и
заметил остроконечную шляпу.
– Ой, – тихо сказал он. – Ведьма. Полагаю, с вами это впервые. Вы знаете, мисс, что я везу?
«Что может быть хуже для перевозки?» – задумалась Тиффани.
– Яйца? – спросила она.
– Ха! – воскликнул мужчина. – То была бы удача. А у меня зеркала, мисс. На самом деле одно.
Но не плоское, а, как мне сказали, в виде шара. Его очень тщательно запаковали во все мягкое, или
они думают, что тщательно. Однако, они не предполагали, что кто–то вздумает падать на крышу с
неба. – Его голос не был злым, просто усталым, словно всегда ждал, что мир подсунет ему какую–
нибудь пакость. – Его сделали гномы. Говорят, оно стоит больше тысячи анкморпокских долларов, и
знаешь для чего? Для того, чтобы повесить его в танцевальном зале, где собираются танцевать вальс, о чем не должны знать благовоспитанные молодые леди, потому что он, как говорится в газете, ведет
к разврату.
– Ну надо же! – воскликнула Тиффани, подумав, что он ожидает от нее чего–то подобного.
– Что ж. Полагаю, нужно пойти, проверить, нет ли повреждений, – продолжил возница, деловито
открывая заднюю дверцу почтовой кареты. Большую ее часть занимал огромный ящик. – Он почти до
верху набит соломой, – пояснил он. Поможете его спустить? И если на нем есть хоть трещинка, у нас