Киммериец попытался узнать, почему они стоят у двери. Он нагнулся к одному из сундуков и попытался поднять крышку, но безуспешно. Варвар уже поднял было вверх свой топор, чтобы разбить замок сундука, как вдруг передумал
и захромал к массивной двери. Тишина придала ему уверенности, и поэтому он опустил оружие. Киммериец решительно нажал на дверь, покрытую искусной резьбой, и та открылась без сопротивления.
Уверенность его мгновенно улетучилась. С проклятием, сорвавшимся с губ, варвар быстро отступил назад и выхватил из-за пояса боевой топор и кинжал. Какое-то время он стоял, замерев в угрожающей позе и вытянув шею, не решаясь переступить порог.
Киммериец внимательно и осторожно осматривал каменную комнату, освещаемую слабым светом, который струился от большого драгоценного камня. Источник света покоился на подставке из слоновой кости, стоящей в центре огромного стола из черного дерева. Вокруг стола сидели молчаливые, неподвижные фигуры, которые так напугали варвара в первое мгновение.
Голубой туман, мерцавший под сводами пещеры на уровне головы киммерийца, зашевелился, словно живой.
— Ну, — пробормотал варвар, — умерли они там, что ли?
Кругом по-прежнему царила тишина. Никто не ответил и не сделал никакого движения.
— Вы могли бы, по крайней мере, предложить мне хотя бы немного вина, — грубо добавил киммериец. — Во имя Крома! Вы, видно, считаете, что поскольку я не принадлежу к вашей компании, то меня не стоит принимать, как принято в хорошем доме.
Он умолк и молча уставился на неподвижные суровые фигуры, которые по-прежнему тихо сидели вокруг огромного стола из черного дерева.
— Они не пьяны…, — пробормотал киммериец. — Они вообще не пили… Во имя Крома, что все это значит?
Варвар переступил через порог.
Голубой туман, клубясь, тотчас же начал спускаться с потолка, сгущаться, приобретая очертания каких-то чудовищ. Еще несколько мгновений — и киммерийцу пришлось защищать свою жизнь со всей решимостью и силой, которая у него еще осталась. Он сражался с… огромной черной рукой, пытавшейся схватить его за горло.
Ногой, обутой в изящную сандалию, Белеза пнула одну из раковин и перевернула ее. Розовый край раковины напоминал первый проблеск зари над туманным берегом.
Рассвет наступил уже давно, однако раннее солнце, разгонявшее жемчужно-серый туман, все еще пряталось в этом тумане.
Белеза подняла голову с тонкими чертами лица и посмотрела в даль. Под ее маленькими изящными ножками шуршал коричневый песок. Песчаный берег омывал пологие волны, которые терялись в голубой дымке далекого горизонта на западе.