Возникшая расстановка сил таила в себе опасность и гибель многих, сидящих теперь за столом. Заромо с удовольствием бы напал на Стромбанни и убил бы его, будь у него малейший шанс. Девушка не сомневалась и в том, что другой пират, со своей стороны, вынес смертельный приговор Заромо и ее дяде. Но если бы Заромо оказался победителем, то она, по крайней мере, осталась бы в живых.
Но когда Белеза взглянула на корсара, который нервно подкручивал усы и на лице которого в этот момент четко проявились все гнусные черты его характера, то поняла, что не может выбрать из двух зол: гибель или Заромо…
— Как далеко нам предстоит идти? — осведомился Стромбанни.
— Если выйдем в путь немедленно, то к полночи уже сможем вернуться, — ответил Конан.
Он выпил вино, поправил пояс с оружием и взглянул на графа.
— Валенсо, это вы убили пикта в охотничьей раскраске? Валенсо недоуменно заморгал.
— Что вы хотите этим сказать?
— Значит, вы не знаете, что ваши люди вчера ночью убили пикта?
Граф покачал головой.
— Ни один из моих людей не был прошлой ночью в лесу.
— Но в лесу кто-то был, — пробормотал киммериец, вцепившись в стол. — На дереве в лесу я видел голову пикта без боевой раскраски. Я не нашел отпечатков сапог, и решил, что дикаря убили еще до начала шторма. Но зато вокруг дерева было множество других следов — отпечатки мокасин на влажной почве. Пикты видели голову, но она принадлежала какому-то другому племени, иначе они забрали бы голову с собой. Если же дикари заключили мир с племенем убитого, то, наверняка, побежали в его деревню, чтобы сообщить о случившемся.
— Быть может, они его и убили? — произнес Валенсо.
— Нет, они не могли этого сделать. Вы, как я понял, знаете, кто и почему это сделал. Вот эта цепочка была обмотана вокруг шеи убитого пикта. Вы, должно быть, сошли с ума, если решились сделать такое.
Конан бросил на стол нечто, от чего граф придушенно застонал, схватившись за горло обеими руками.
— Это печать Корзетты, — продолжил Конан. — Любой пикт поймет, что убийство мог совершить только белый.
Валенсо подавленно молчал. Он уставился на цепочку, словно перед ним извивалась ядовитая змея, которая может ужалить.
С мрачным выражением глаз Конан некоторое время пристально наблюдал за графом, потом пристально посмотрел на остальных.
Заромо сделал быстрый жест, показывающий, что граф не в своем уме. Конан засунул меч в ножны и взял в руки кожаную шляпу.
— Хорошо, теперь мы можем идти, — сказал киммериец. Оба морских грабителя поспешно опустошили бокалы и,
по примеру Конана, спрятали свои клинки в ножны. Заромо положил руку на дрожащие пальцы Валенсо и слегка встряхнул молчаливого графа. Тот вздрогнул, внимательно осмотрелся, потом оцепенело вышел из зала вместе с остальными. В руке он зажал цепочку.