Он не сообщил Николь о своих планах на сегодня, ну да, но к тому же он не сообщил ни Лили, ни ее воспитателям, что собирается сделать. Он не хотел получить отказ еще до того, как доберется туда, и знал, что лучший способ добиться свидания, лучший способ нападения, как всегда, — это застать всех врасплох. Именно так сделала Ким, утащив от него Лили на все эти годы.
Он встраивается в пробку на Снеттертон, со светофорами, и сужением дороги, с тяжелыми асфальтоукладчиками на пути, и осознает, что не должен был говорить Ким о своих планах по телефону прошлой ночью, но он не мог побороть в себе желание сказать ей колкость, подразнить ее, слегка отомстить ее же оружием. Чтобы она поняла, что может потерять Лили навсегда, и он хотел услышать в ее голосе озабоченность, страх, гнев. Не то чтобы он это услышал. Она просто отдала Лили на попечение других людей, ведь правда? И теперь, когда движение на дороге застывает окончательно, а огромный асфальтоукладчик пытается свернуть с единственной полосы, но делает это слишком резко и застревает, встав под углом на дороге, он решает, что по меньшей мере это подразумевает то, что Ким не предупредила Лили или любых официальных лиц в Беркшир Хаузе, что он может нагрянуть. Потому она так беспечно отнеслась к его заявлению о том, что он берет на себя ответственность за Лили — в конечном итоге она умыла руки — она не видела в этом интереса для себя. Но какими бы сложными ни были препятствия, он решительно хочет видеть Лили. Вероятно, он заберет ее из Беркшир Хауза и уедет с ней. Почему бы и нет? Насколько он понимает, дома его ничего не держит, Николь едва с ним разговаривает, за исключением того, что она заявила, что выкинет его из дому, что не может больше выносить его вида, что если он осмелится приблизиться к ней, то она двинет ему еще сильней, а Джемма, как всегда, копируя свою мать, стала так же озлобленно выступать против него и даже отказалась оставаться с ним в одной комнате. У него нет никакой работы. Перспектива помогать Даррену с перевозками лопнула в ту самую минуту, когда полиция начала разнюхивать насчет деловых интересов Даррена — фактически он бы не удивился, если бы вскоре они пришли к нему, если принимать во внимание, какое количество барахла он успел купить у Даррена за все эти годы. Его легко могли взять за хранение краденых вещей. Чем больше он думает об этом, тем больше осознает, что это может быть единственная и последняя возможность — скрыться на время, исчезнуть, снова начать все сначала. Они с Лили могли бы все это время странствовать по дорогам. Они могли бы обменять «Астру» на фургон и превратиться в бродяг Нового Поколения, прибиться к какому-нибудь племени на площадке в Дорсете, или в Северном Уэльсе, или в Аутер Хебрайдс. Лили покажет, где их искать. Лили подберет ему подходящую одежду — пару мешковатых оранжевых штанов, дырявый мохеровый свитер и пару сандалий, сделанных в Германии. Она покажет ему место, где он сможет проколоть нос и брови и вытатуировать на плече лист каннабиса. Она научит его вдыхать эту чертову дрянь и не давиться. Научит пить галлонами крепкий сухой сидр, и есть вегетарианские бургеры, и срать в кустах, подтираясь листьями вместо туалетной бумаги.