А сам Марк между тем остался в Норфолке со своей матерью, только он, и его мама, и ее новая, полная надежд жизнь. Она все время куда-то уходила, оставляя его дома одного, забыв заварить ему чай, забыв проверить, есть ли у него карманные деньги на всякий непредвиденный случай. И это продолжалось до тех пор, пока на сцене не появился придурковатый седовласый парень, которого звали Лоуренс. Спустя несколько месяцев она вышла за него замуж, и они переехали в его административный дом на окраине города. У Марка не было выбора. Его мама никогда не спрашивала, что он думает о Лоуренсе, хотя, как он полагал, она, вероятно, заранее знала ответ. Марк с самого начала относился к нему предвзято. Ненавидел его седые волосы и тусклое, ничего не выражающее лицо, худосочное сложение. Еще он ненавидел его за то, что тот был таким жеманным снобом, и за то, что у него были такие же жеманные, получившие домашние образование дети, трое детей от предыдущего брака — девочка и двое мальчиков — но они только иногда приезжали к нему на каникулы, и однажды он трахнул ту девицу. Когда ей было четырнадцать и она была определенно целкой. Она плакала, когда он медленно пытался воткнуться в нее, а потом она снова плакала, когда внутри нее соскользнул Durex и ей пришлось его доставать, наполненный спермой.
Но по большей части они жили только с Лоуренсом и с мамой, хотя в его роскошном доме он проводил как можно меньше времени, сбегая по ночам, когда они думали, что он давно уже спит, и гуляя с друзьями, лишая себя сна. Его мать все еще живет с Лоуренсом, и вследствие этого у них с Марком сложились не самые лучшие отношения. Он сомневается, что сможет когда-либо простить ей это замужество. Хотя она помогла Марку, когда он расстался с Ким, надо отдать ей должное, и он полагает, что нужно злиться не на нее, а на своего отца.
Когда он думает о своей семье, когда он пытается представить себе эту семью, если оперировать терминами фамильного древа, как его как-то раз просили сделать в школе — вероятно, это должно было быть большое дерево с многочисленными листьями, — он представляет только сломанные закорючки, сухие, безлиственные ветви. Хотя он уверен, что структура его семьи не хуже, чем миллионов других семей, и по крайней мере когда он немного повзрослел, когда думал, что может отойти от этого, когда ему казалось, что он уже отошел, он вспоминает, он дал самому себе обещание, что если у него когда-либо будут дети, он никогда не поставит их в похожую ситуацию. Марк будет уверен, что с ними все в порядке. Будет держать с ними связь. Сделает так, чтобы все были вместе.