«Опять мимо», – подумал Денис. Номер девятый в военкомовском списке тоже можно вычеркивать. Как перед этим были вычеркнуты еще семь фамилий. Марин был неплохим десантником, после Афганистана он мог бы сделать себе приличную военную карьеру, если бы не уволился в запас… Но он не был тем человеком, которого искал Денис. Странно как: сидит перед тобой обычный законопослушный гражданин, семьянин и все такое, у которого ты под надуманным предлогом отнял часа полтора времени, – а тебя раздражает, что он такой хороший, что он не матерый убийца. Ох как раздражает. Денис предпочел бы убийцу. Очень по нему соскучился.
Он спрятал нож и задал еще несколько вопросов о службе в армии: где служил и когда, имел ли дело с холодным оружием (ну конечно имел, елки-палки, какой десантник не имел с ним дела!), после чего окончательно уверился в своей ошибке и распростился с гостем.
В списке остались еще три фамилии, но надеяться Денис перестал. Конечно, и этих он вызовет к себе в кабинет, придумав какой-нибудь повод, – узнает, что и эти трое тоже законопослушные граждане, и у них тоже есть детишки, ножи в руках они держать умеют, поскольку один из них десантник, а двое служили в разведке… Но не более того.
Хотя, с другой стороны – военком снабдил Дениса информацией о ветеранах спецподразделений, действовавших в афганской войне, которые были призваны из Тиходонска. Но призывали-то со всего Союза. Люди попадали туда из Москвы, Рязани, Тулы, Риги и тихого белорусского Гомеля. Это потом уже он мог оказаться в Тиходонске…
Но – опять двадцать пять! – это если считать, что убийца и в самом деле прошел афганское пекло. Доказательств-то нет.
Денис собрал пальцы в горсть и старательно помассировал точку над переносицей. Как все непросто. Он ищет черную кошку в темной комнате. Да еще не знает точно, есть ли она там.
Вошел Эмиль и тихо сел на стул, где только что сидел Марин. Без обычных своих «ой-ла-ла» и дурацких комментариев по поводу и без повода.
– Ну что?
Эмиль изобразил улыбку.
– Танюша просто очарование.
– Она не замужем, – сказал Денис.
– Я знаю.
Эмиль встал, перевернул стул задом наперед и сел, положив руки и голову на спинку. Денису показалось, что он впервые видит серьезное выражение на лице француза. Даже не серьезное, а окаменевшее какое-то.
– С тобой все в порядке?
– Я усталый, – пробормотал Эмиль в пол. – Я как скотина усталый…
– Может, Танька сморозила что-то не то? – забеспокоился Денис.
– Нет, порядок. Она не морозила ничего страшный. Она просто топчется на месте. Она топотун. Ваш закон не дает ей сделать что надо. Поэтому она грубит, когда говорит со свидетелем. Плохо. У нас бы ее рассчитали очень скоро.