— У вас есть собака? Гончая, черная с коричневым?
И прежде чем ответить «Да», миссис Уолпол при слове «собака» сразу вспомнила, что такое собака в деревне: раскошеливайся ее холостить, по ночам слушай громкий лай, зато за детей спокойна — собака спит на коврике у кроваток, сторожит; без нее не обойтись, как и без плиты, крыльца или подписки на местную газету; а самое главное — вспомнила смирную и умную Дамку, которую соседи кличут Дамкой Уолпол, точно члена семьи. Но звонить-то зачем в такую рань? По тону собеседницы миссис Уолпол поняла, что та тоже злится.
— Ну, есть у нас собака. А в чем дело?
— Большая гончая, черная с коричневым?
Точно, наша Дамка, ни с кем не спутаешь.
— Да, собака наша. А что случилось? — нетерпеливо спросила миссис Уолпол.
— Она передушила наших цыплят! — сообщили на том конце не без злорадства: вот вам, миссис Уолпол!
Она растерянно молчала, и в трубке послышалось:
— Эй! Алло?
— Да вы что?! Не может быть!
— Нынче утром, — смаковала женщина, — собака ваша душила у нас цыплят. Часов в восемь услыхали мы шум, и муж пошел посмотреть, в чем дело. Глядит — два цыпленка уже мертвые, а остальных гоняет огромная черная собака. Тут он схватил палку, прогнал псину, а уж потом еще двух мертвых цыплят нашел. Муж говорит, — деланно — равнодушно продолжала она, — на ваше счастье ружья не захватил, а то б ей сразу конец. Ужас что творилось — кругом кровь, перья!
— С чего вы взяли, будто собака наша? — слабо сопротивлялась миссис Уолпол.
— Джо Уайт, сосед ваш, мимо шел, когда муж гнал псину. Джо сказал — ваша…
Старик Уайт жил через дом от Уолполов. Миссис Уолпол всячески выказывала ему почтение; завидя на крыльце, любезно справлялась о здоровье, терпеливо рассматривала фотографии его внуков, живущих в Олбани.
— Понятно, — сдалась вдруг миссис Уолпол. — Раз вы так уверены… Но чтобы Дамка… такая кроткая…
Почувствовав растерянность миссис Уолпол, собеседница смягчилась:
— Что ж поделаешь! Мне и самой очень неприятно, но… — последовала многозначительная пауза.
— Все убытки мы, конечно, возместим, — заторопилась миссис Уолпол.
— Да что там, — почти извиняясь, проговорила женщина. — Речь не об убытках.
— Тогда о чем… — недоуменно начала миссис Уолпол.
— О собаке. С ней надо что-то делать.
Миссис Уолпол вдруг оцепенела от страха. И так с самого утра все кувырком, даже кофе не выпила, и вот — новая напасть. Ее напугал даже голос, даже тон, каким было сказано это «что-то».
— Что же я должна сделать? — наконец спросила она.
На том конце немного помолчали, а потом быстро заговорили: