Рудин точным выстрелом в голову снял первого, копошившегося у двери. Леший ранил второго. Остальные рассыпались по коридору и открыли плотный огонь. Леший упал на пол, перекатился, отполз в сторону и сел, прислонившись спиной к горячей трубе. Напротив, подпирая стену, сидел Рудин – оскаленный, злой. Дальше копошился Бородько, нервными движениями скручивал со ствола автомата прогоревший глушитель.
– У них гранаты, я видел!.. – сказал он, стуча от возбуждения зубами.
Рудин хрипло рассмеялся.
– Не дрейфь, Бородько. Коридор тесный, далеко не кинешь. А у них взрывчатка с собой – сдетонирует... Правильно говорю, майор?
Леший ничего не сказал, он ждал паузы в шквальном огне противника. Дождавшись, быстро качнулся вперед, послал в сторону бандитов длинную очередь и снова прижался к трубе.
– Двое за электрощитом, – сказал он. – У них самые здоровые рюкзаки. И там дверь рядом. Надо валить их в первую очередь...
Подумал несколько секунд, наклонился к микрофону рации:
– «Шмель», врубай свет на коллекторе «Арбат-Житная»! На всех участках! Шевелись, не спи!
Бородько смотрел на него с испуганным обожанием ребенка, попавшего в опасный переплет, плохо понимающего, как отсюда выпутаться, и только ждущего команды от старших. Рудин нервно скалил зубы, наверняка вспоминая чеченскую кампанию, и непрерывно сплевывал на пол.
– Когда включится свет, пойдешь вперед, – сказал ему Леший. – Цель ясна? Мы прикрываем.
Рудин перестал скалиться и кивнул.
– Понял, майор.
Все произошло очень быстро. В следующее мгновение под потолком задрожал малиновый свет, и тут же полыхнуло белым, все утонуло в нем, больно резануло по глазам. Рудин уже выскочил из укрытия, когда обнаружил, что дверь, ведущая в подземный переход, открыта. Бандит, зажатый, как сэндвич, между двумя рюкзаками, успел скрыться за ней, и второй вот-вот последует за ним. Он метнулся к стене, упал на колено, прицелился и выстрелил, стараясь попасть в голову. В рюкзаке мог оказаться динамит, который сдетонирует от выстрела, активатор бомбы мог находиться в руке бандита, что тоже привело бы к взрыву... но тут Рудину не оставалось выбора: либо плохо, либо хуже некуда. Бандит покачнулся, взмахнул руками, словно желая отогнать от лица насекомое, колени его подогнулись, и он опрокинулся на спину, на рюкзак. Рудин невольно прикрыл глаза, ожидая взрыва, который размажет его по стенам, да и сами стены разнесет в пыль... Взрыва не было. Леший и Бородько плотно отрабатывали автоматным огнем по сечению коридора, прикрывая его.
Рудин нырнул в открытую дверь и бросился за убегающей к свету фигурой. Стрелять в сторону перрона он не рискнул.