– Да-вай, да-вай! – Инженер, присел, чтобы не попасть под винт, схватил незадачливого летуна за ноги и, пыхтя, пытался подбросить его вверх. Да и сам Савва инстинктивно взмахивал руками, как раненая, но все же пытающаяся взлететь птица. Но ничего не выходило: самодельный вертолет не мог его поднять!
– Снимай эту елду! – перекрывая рев мотора, рявкнул, наконец, Петроградский.
Инженер выключил двигатель, снял ранец с Саввы, тот тяжело опустился на крышу и взялся за голову.
– Я думал – щас взлетит! – вроде как оправдывался Инженер.
– Да, облом...
Все были взбудоражены и огорчены – как всегда, когда удачно начатое дело прерывается на середине.
– Что ж ты, мудила, не проверил! – Савва закурил с убитым видом. Мысленно он уже перенесся туда, за колючую проволоку, а сейчас тяжело возвращался обратно. И гражданский костюм из средства мгновенно затеряться среди обычных людей снова превратился в строго запрещенный предмет, за который без разговоров сажают в карцер.
– Правильно говорят: жрать на ночь вредно – целлюлит нажрешь! – вдруг брякнул, на свою беду, Бруно. – Разъелся ты, братское сердце. Я бы улетел без вопросов!
– Ну, так лети! – раздраженно махнул рукой Савва. – Если не обосрешься... На словах-то все летчикикосмонавты!
– О! Точняк! – обрадовался Инженер. – Давай, Тарзан, лети! Чего машине зря пропадать?
Остальные тоже оживились, стали хлопать карлика по плечам, улыбаться:
– Ну что, полетишь? Или очко «жим-жим» играет?
Бруно выпятил грудь и нижнюю губу. Он никуда не собирался лететь – больше того, в каптерке его ожидал горячий чай и открытая банка тушенки. Но бунтарский дух карлика и показная молодецкая удаль рвались наружу.
– У меня жим-жим?! Да я с пяти километров без парашюта в море прыгал! Надевай свой мотороллер!
Инженер проколол в широких ремнях новые дырки, закрепил на маленькой фигурке тяжелый ранец, от чего ее сразу скособочило влево, помудрил с креплениями, выравнивая пропеллер, сунул в корявую ручонку какой-то цилиндр с подвижным кольцом:
– Это регулятор: вправо крутишь – вверх летишь, влево – вниз, на посадку...
Бруно ошарашенно молчал, казалось, он сам не верил, что сейчас произойдет. В подогнанной по фигуре черной рабочей робе он казался сгнившим грибком, над которым зачем-то раскрыли странный четырехлопастный зонтик.
– Приготовился... Старт!
Инженер запустил двигатель и еле успел отскочить: карлика будто снесло с крыши! По косой линии его потащило вверх, и, оставляя за собой неимоверный грохот и сизый дым, он понесся над территорией колонии, виляя, как пьяный велосипедист. Все, кто был внизу, подняли головы и застыли в изумлении, словно каменные изваяния. С вышек ошалело смотрела охрана, но никто даже не потянулся к оружию, что впоследствии не помешало беглецу утверждать, что в него выпустили не меньше тысячи пуль.