Да, это был замечательный обед. И вот мы с сигарами в зубах откидываемся на стульях и оценивающе покатываем в бокалах последние капли великолепного бренди. Оба мы в том удивительно приятном настроении, которое способны создать только изысканная пища и тонкие вина. Мы не пьяны, о нет, до этого далеко! Но жизнь кажется легкой, прекрасной, люди — добрыми и хорошими, и хочется говорить, говорить…
Мы окунулись в воспоминания, обсуждая случаи, свидетелями или участниками которых были когда-то оба или каждый в отдельности. Под покровом времени исчезли все неудачи и страдания, и теперь все прошлые дела казались нам чрезвычайно успешными, даже блестящими. Разговор перешел к неудачам, и мы, не жалея себя, рассказывали о своих слабостях. Затем мы заговорили о нелегких решениях, о случаях, когда приходилось блуждать в потемках и в конце концов оказываться в тупике. Я рассказал Анри, как однажды не смог найти доказательств виновности подозреваемого и вынужден был отпустить его на свободу, хотя не сомневался, что он был шпионом.
Когда я замолчал, наступила тишина. Анри задумчиво, невидящим взглядом смотрел в свой бокал. Я попросил официанта наполнить наши бокалы и легонько толкнул друга.
— Скажи, Анри, а тебе приходилось принимать трудные решения? Неужели в твоей работе не было неудач и ты всегда легко раскрывал шпионов?
Анри поднял на меня глаза, печально улыбнулся и так крепко сжал рюмку, что суставы его пальцев побелели. У меня мелькнула мысль, что мой вопрос оказался, видимо, бестактным. Анри тяжело вздохнул.
— Да, друг мой, ты коснулся самого больного места. Был у меня один случай, которым я не могу гордиться. Ночами я часто думаю о нем. Ты, наверное, знаешь: иногда за день так устаешь, что ночью уже не в состоянии контролировать свои мысли. Правда, я все-таки выполнил свой долг. Но почему это должно было случиться со мной? Неужели я никогда не забуду ее лица?
Он замолчал и сосредоточенно занялся сигарой.
— Расскажи, — неуверенно попросил я.
Он поднял голову и улыбнулся доброй грустной улыбкой.
— Пожалуй, я расскажу. Об этом не знает никто. Может быть, если я поделюсь с тобой, эта тайна перестанет тяготить меня,
Он замолчал, повертел в руках бокал с бренди, затем поднял его и неторопливо, смакуя, отпил глоток вина.
— Слушай, — начал Анри. — Это могло случиться с любым, в там числе и с тобой, но случилось со мной. Второе бюро послало меня по делам контрразведки в город N, и я пробыл там больше года. Ты помнишь этот лагерь? Работы там хватило бы для сотни офицеров, а нас было всего трое. Каждый день к нам поступали новые люди, и приходилось работать с раннего утра и до полуночи. А поток подозреваемых не иссякал, и мы не успевали допрашивать всю эту массу людей. Наша работа казалась бесконечной. С таким же успехом можно было бы решетом вычерпывать воду из прохудившейся лодки.