Если бы Андрей был судьей в трибунале истории, то главный вопрос, который он хотел бы задать, звучал бы так: "А за кого воевали Англия, Франция и Америка во Второй Мировой войне?"
Впрочем, своей главной цели они добились - воевал с Германией в основном Советский Союз. А им досталась роль наблюдателей. А по их поведению после окончания войны стало ясно, что они ещe были главными "секундантами" поверженной фашистской Германии.
А обвиненный в невероятном коварстве Сталин в итоге оказался главным дурачком в этой истории. Его обманутого и преданного объявили главным "опереточным" злодеем, приписали ему все свои подлости и мерзости. Любое его действие старательно выворачивали наизнанку, обвиняя в пособничестве Гитлеру. Андрей никак не мог забыть своe первое знакомство с "творениями" Суворова-Резуна. Читая его "Ледокол" он то матерился, то хохотал, доходя до особо идиотских "доказательств", то выбрасывал эту макулатуру в урну. И только наставления деда, требовавшего знать аргументы своих врагов, заставляли его вновь возвращаться к этой белиберде. Поверить в эту чушь мог только откровенный идиот, ничего не понимающий в военном деле. И дело не в идеях, в конце концов, Генштаб Красной Армии действительно разрабатывал планы упреждающего удара, жаль только, что остались эти планы всего лишь теоретическими изысками. Отталкивало его от этого чтива невероятно вывернутая логика, которая любое действие Советского правительства неизменно старалась привязать к планам нападения на Германию. Больше всего Андрея поразила цепочка выводов этого творца логических извращений о стратегической авиации, которой у СССР к началу войны попросту не было, так как промышленность не могла одновременно производить несколько типов самолeтов. Основные усилия по решению Сталина были обращены на ближнебомбардировочную авиацию, как более пригодную в оборонительных боях предстоящей войны, а производство дальних бомбардировщиков решено было оставить до более благополучных времeн. В "Ледоколе" же дальняя стратегическая авиация США и Англии, стиравшая с лица земли спящие города, но старательно обходившая военные заводы до самой середины сорок четвертого года, объявлена оборонительным оружием. А вот, не имевший столь эффективного наступательного инструмента, СССР объявлен мерзким агрессором. Андрей несколько раз перечитал это место, стараясь уловить логику этих выводов, и не находил абсолютно никакой логики, кроме маниакального желания хоть в чeм-то обвинить свою бывшую Родину, которая, кстати, эту мразь, Резуна, вырастила, обучила и воспитала.